А. Монастырский, Н. Панитков, И. Макаревич, Е. Елагина, С ...
А. Монастырский, Н. Панитков, И. Макаревич, Е. Елагина, С ...
А. Монастырский, Н. Панитков, И. Макаревич, Е. Елагина, С ...
You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
компактностью, взаимной обратимостью материи и смысла, и ориентированностью<br />
вовнутрь – в сторону интенсификации события. В качестве предвестия наступающей<br />
эпохи интенсивного пространства рассматривалась история искусства, литературы и<br />
философии 20-го века. ―<strong>С</strong>тиль баттерфляй‖ выступал как modus operandi уходящего в<br />
прошлое ―экстенсивного пространства‖ – эпохи территориальных захватов, в том числе и<br />
в области смысла. Для характеристики экстенсивного пространства была, в частности,<br />
предложена следующая формулировка: “Движение и скорость в этом пространстве<br />
значили многое, если не всѐ, ибо девиз его гласил: «Кто успел, тот и съел». В результате<br />
успели даже слетать на Луну, однако, чтобы «съесть» Луну, аппетита уже не<br />
хватило”.<br />
Открывшаяся перед нами 11-го апреля панорама <strong>И</strong>змайловкого парка поначалу<br />
воспринималась как почти буквальная реализация вышеописанной метафоры перехода в<br />
интенсивное пространство: это был вполне узнаваемый ―унитаз‖, смесь воды и<br />
обнажившихся из-под снега нечистот, среди которых преобладали ―идеологизированные<br />
отбросы‖ консумеризма – пустые бутылки, упаковки, фантики и обертки, испещренные<br />
яркими логотипами и мелкими текстами рекламно-прикладного содержания. <strong>Н</strong>а этом<br />
фоне устроители развернули инсталляцию, которая ―формально‖ была ему в общем-то под<br />
стать: огромные листы с увеличенными на ксероксе страницами из журнала Flash Art<br />
конца 70-х годов, с комментированными изображениями авангардных работ того времени<br />
(Бойс, Оппенгейм и др.) и материалом о ранних перфомансах КД. В центре ряда из этих<br />
листов был помещен черный лист того же формата, на котором был установлен<br />
небольшой глобус луны на черной пластиковой подставке. Все как будто укладывалось в<br />
матрицу, наметившуюся в ―<strong>И</strong>нтенсификации пространства‖ – Луна возвышалась как<br />
памятник жизни ―в стиле баттерфляй‖ (на траурном постаменте), а авангардные работы<br />
плавно перетекали в окружающий ―пост-семиотический‖ ландшафт, образуя как бы<br />
основание стенок ―унитаза‖. Однако тут возникла неожиданная перекодировка по схеме<br />
металепсиса (переворачивания отношений между предшествующим и последующим):<br />
отвечая на вопрос одного из зрителей о смысле инсталляции, <strong>А</strong>ндрей <strong>Монастырский</strong><br />
пояснил, что ксероксные листы представляют собой что-то вроде символа старого<br />
искусства, в то время как Луна (в сочетании с окружающим парком) обозначает как раз<br />
теперешнее, новое состояние искусства, с характерным для него уклоном в энтертейнмент<br />
– отсюда название акции ―Лунапарк‖. После этого я пережил момент полного структурносемиотического<br />
коллапса в духе заумной поэзии. <strong>Н</strong>аклонившись над глобусом, чтобы<br />
рассмотреть какие-нибудь детали, я наткнулся взглядом на мелкие буквы на ореоле вокруг<br />
одной из самых крупных ―язв‖ на поверхности Луны. Буквы эти оказались<br />
расположенными вверх ногами, и, после напряженных усилий, они сложились у меня в<br />
голове в какое-то загадочное и несколько зловещее слово ―Горырука‖, которое<br />
ассоциировалось с ―горемыкой‖, ―разлукой‖ и ―разрухой‖. Ум мой, однако, отказывался<br />
признать возможность существования на Луне такого странного топонима: он вертел<br />
полученное слово и так и эдак, пока не разложил его в кажущееся более осмысленным<br />
словосочетание ―горы‘ рука‘ ‖ (т.е. ―рука горы‖). Хотя и это словосочетание, если<br />
вдуматься, выглядело довольно таки неуместно и абсурдно. Теперь я склоняюсь к<br />
мнению, что эта ―горырука‖ – ни что иное, как отраженный в бурлящем спазматическом<br />
зеркале генотекста (темна вода на небесех) и потому искаженный до полной<br />
неузнаваемости ―лунапарк‖. <strong>Н</strong>о тогда я был совершенно не в силах отстраниться до такой<br />
степени, оставаясь беспомощным заложником этих заоблачных процессов.<br />
<strong>И</strong>з растерянного состояния меня вывел <strong>Н</strong>иколай <strong>С</strong>еменович, предложивший немного<br />
прогуляться с ним вдвоем. Во время этой прогулки мы полюбовались на разлив и<br />
поговорили на множество тем: о суккубах; о старичках-вуайеристах, шныряющих весной<br />
по паркам с биноклями; о мимолетности весны в нашем климате; о поэзии Георгия<br />
<strong>И</strong>ванова; о фильмах Киры Муратовой; о вербигерациях и персерверациях и т.п. Мы<br />
неспешно бродили по парку, и, спустя какой-то довольно значительный промежуток
Change language