А. Монастырский, Н. Панитков, И. Макаревич, Е. Елагина, С ...

Николай Байтов, писатель, поэт:
Перформанс Андрея Монастырского. – Он раза повторяет фразу: «Смысл этой
фразы, состоящей из слов и повторяющейся раза, возможно, станет
ясен…» - и т.д. (дальше не помню). Не помню я и конкретных цифр, но хочу отметить, что
смысл этой фразы от конкретных числовых значений не зависит: важно только, чтобы они
были достаточно велики. Смысл этой фразы становится ясен после первого же еѐ
произнесения, однако, он представляет собой альтернативу: либо Монастырский
действительно произнесѐт еѐ 103 раза – тогда смысл еѐ будет один, либо он не договорит
до 103 – тогда смысл будет совсем другим. А наиболее интересный смысл получился бы в
том случае, если бы Монастырский произнѐс еѐ больше 103-х раз – и намного больше:
например, тысячу раз. (И четвѐртый – совершенно особый - смысл получился бы в том
случае, если бы Монастырский имел намерение произнести эту фразу 103 раза, но сбился
бы со счѐта и ошибся в ту или иную сторону…). Однако, смысл перформанса состоит в
том, что зритель, конечно же, не считает, сколько раз Монастырский на самом деле
произносит эту фразу. Зритель почему-то сразу же верит формальному содержанию
фразы, где указывается, что она произносится 103 раза. Таким образом, конкретные
значения смыслов остаются для зрителя не реализованными и никак не изменяются по
мере увеличения числа произнесений.
(Для сравнения можно привести перформанс Германа Лукомникова – схожий, но
только не дискретный, а «континуальный»: Лукомников объявил, что он будет читать
стихи в течение суток – и действительно читал, отрываясь только на то, чтобы выпить
глоток воды. Однако, часа за полтора до назначенного срока, он вдруг сказал: «Ну, в
общем, мне уже надоело читать. Всѐ. Перформанс закончен». Но поскольку ни один из
зрителей не высидел всего перформанса целиком – одни уходили, другие приходили – то
смысл его оказался открыт только для тех нескольких человек, которые присутствовали
при его заключительной фазе. В перформансе же Монастырского присутствие при
последнем произнесении фразы никакой особенной роли в раскрытии смысла не играет.
Оно значимо лишь для того присутствующего, который вѐл счѐт, не отрываясь, с самого
начала, а кроме того ещѐ уверен, что не сбился.)
Алексей Борисов, композитор, саунд-артист (запись со слов):
Впечатлен перформансом, особенно когда узнал, что это делалось в 80-х. Хотел бы
побывать внутри этого пространства в реальном времени. Для того времени это было
очень радикально, даже сейчас это сохраняет актуальность, потому что музыкальный
андеграуд по-прежнему маргинален. Такие масштабные акции (по продолжительности
звучания), которые делал Монастырский, сейчас никто не делает.
Понравился саунд-трек, звучание, несмотря на то, что все записывалось на простейшей
аппаратуре. Визуальный ряд был не совсем понятен.
Мне, как человеку со стороны, было очень интересно.
Ксения Голубович, писательница (запись со слов):
Впечатление от фильма – плывет корабль, колышится трос. Как будто тебя поместили в
трюм этого корабля, а в трюме – маленькое окошко.
Клаустрофобическое впечатление, болезненное. Но это болезнь навязанная. Тебе сказали:
«Ты должен болеть! Это хорошо!»
В целом сильное впечатление: переживание онтологической болезненности бытия. Как
будто тебя поместили в консервную банку, откуда нельзя выйти.
У Мартынова… приятие того же обстоятельства (заключенность в…), но чувствуешь себя
более конфортно. Он заключает нас не в консервную банку, а в рояль, который является