Том 69 Книга 1. Лев Толстой.

148 ТОЛСТОЙ И С О В РЕМ ЕН Н Ы Е З А Р У Б Е Ж Н Ы Е ПИСАТЕЛИ
дневниковых записях молодого Роллана или в первых статьях У. Д. Гоуэллса
о Толстом было личным суждением, личным первоначальным впечатлением
зарубежных почитателей Толстого, — теперь стало почти общим
местом. Высокие оценки Толстого именно как мастера реалистического
искусства можно встретить и у писателей и критиков, не разделяющих
прогрессивных общественных идей. Так, известный французский беллетрист
академик Андре Моруа (который еще в 1928 г. в романс «Климаты»
варьировал на свой лад некоторые элементы сюжета «Анны Карениной»
и «Семейного счастья») пишет в предисловии к новому парижскому изданию
«Войны и мира»: «Я считаю „Войну и мир“ прекраснейшим романом,
который когда-либо был написан, в любое время и любой стране... Здесь,
на протяжении тысячи пятисот страниц, создан целый мир. Столь же подлинный,
как реальный мир. Еще более подлинный» 21.
Есть основание согласиться со Стивеном Крейном в том, что термин
«реализм» подвергается разным толкованиям и что иногда им пользуются
всуе. Но все же писатели и критики разных стран, которые видят в Толстом
великий образец реализма, вкладывают в это слово достаточно ясный
смысл. Речь идет не только о реалистичности художественной манеры
Толстого, о достоверности, зримости, полном жизнеподобии его образов,
безыскусственности стиля, по и, что гораздо важнее, о реализме как методе,
о художественном постижении жизни в ее глубоких внутренних связях
и закономерностях. Единодуптпость суждений крупных писателей разных
стран о силе толстовского реализма помогает уяснить то главное направление,
по которому идет воздействие Толстого на мировую литературу.
Начало мировой славы Толстого приходится на те десятилетия, когда
принципы реалистического отображения действительности стали подвергаться
резким атакам. Если теоретики натурализма опошляли, принижали
само понятие художественной правды, компрометировали его своей
вульгаризацией, то литераторы декаданса вовсе отрицали и перечеркивали
это понятие. Толстой-художник своей творческой практикой поддержал
авторитет реализма, показал, какие великие возможности таятся
в этом методе, который к концу X IX в. казался иным интеллигентам на
Западе опороченным и исчерпанным. На рубеже двух столетий Толстой
поддержал авторитет правдивого, содержательного искусства и в прямой
публицистической форме, — своими выступлениями против декаданса.
Трактат «Что такое искусство?», вызвавший громадный международный
резонанс, способствовал размежеванию сил среди западной художественной
интеллигенции, помог многим литераторам и художникам определить
свое место в борьбе враждебных идейно-эстетических лагерей.
Стоит привести хотя бы один пример, показывающий, какую ярость
вызвал трактат Толстого в декадентском антиреалистическом стане. Сар
Пеладан, реакционер и мистик, один из французских литераторов, непосредственно
задетых критикой Толстого, ответил ему книгой, исключительно
грубой по тону. Пеладан сердито отверг идеи Толстого об искусстве
как одном из условий человеческой жизни и средстве общения людей
между собой. «Искусство начинается там, где кончается жизнь
С помощью искусства < ...) люди общаются с потусторонним миром, а не
друг с другом». В книжке Пеладана десятки раз повторяется — и всегда
в резко полемическом контексте — слово «мужик». «Толстой хочет, чтобы
литература услаждала мужика, а не образованных людей. Однако
привилегированные всегда будут...» Пеладан решительно возражал против
толстовского тезиса о передаче эмоций через художественное произведение.
«Искусство должно избегать слишком большой заразительности —
иначе оно станет воплощением бунта и насилия...» 22 Так в выступлении
Пеладана против Толстого обнажались социальные корни декадентской
эстетики.