Том 69 Книга 1. Лев Толстой.

3 4 2 ПОИСКИ Н А Ч А Л А РОМАНА «ВОЙНА И МИР» ;
— Борик,— сказала она, как только они вышли из гостиной (она картавым
ребенком называла его Борик и теперь называла его так иногда),—
подите сюда. — Она стояла за цветами в таком месте, где ее нельзя было
видеть.
— Хотите поцеловать мою куклу, Борик?
— Хочу,— сказал он, улыбаясь.
— Нет, скажите: не хочу, пожалуйста, скажите: не хочу.
— Ну не хочу.
— Не хотите, ну так подите сюда,— она глубже ушла в цветы и бросила
куклу на кадку цветов,— ближе, ближ е.— Она поймала его ручками
за обшлага 120*, и в покрасневшем лице ее видна была торжественность
и страх.
— А меня хотите поцеловать? — прошептала она, исподлобья глядя
на него.
Борис покраснел так, что слезы выступили у него на глаза.
— К акая вы смеш ная...— проговорил он, нагибаясь к ней и сам не
зная, что ему делать.
Она 121* вдруг вскочила на кадку так, что стала выше его, обняла его
обеими руками так, что локти обвились вокруг его шеи и, откинув движеньем
головы волосы назад, поцеловала его.
— Поди прочь, я тебя не люблю,— прокричала она, как змейка вырвалась
от него, проскользнула меящу горшками на другую сторону горки
цветов и убежала в детскую. Борис побежал за ней, остановил ее.
— Наташа! — сказал он,— Ты не ребенок, разумеется, я тебя люблю.
Но, пожалуйста, не будем 122* делать того, что сейчас, еще 4 года.
Наташа остановилась, подумала; — 13, 14, 15, 16,— сказала она, считая
по пальцам.
— Хорошо! Так кончено!
— Кончено,— сказал Борис.— Пойдем к Соне, и по выражению лица
этого юноши видно было, что он твердо верил, что это было кончено и что
то, что, может быть, было минутным порывом, шуткой с ее стороны, для
него было решением на всю жизнь. Красивое белокурое лицо его с тонкими
губами и прямым носом вдруг побледнело после усиленной краски, он повел
плечами, как будто после усиленной работы и глубоко вздохнул.
Когда они оба пришли в детскую (молодежь лучше всего любила сидеть
в детской), они помешали Николаю с Соней, занимавшимся, кажется,
тем же. Они все давно уже жили друг с другом — Николай с Соней с первого
детства, Борис с Наташей — вот уже два года, с тех пор, как мать
его привезла из-за границы и поселила в Москве, где он каждый
день бывал у Простых, но, должно быть, день такой был для них нынче.
Нынче не было занятий, все они были нарядны, и девочки обе были
особенно хороши. Николай, припав к обнаженной руке Сони выше
локтя, целовал ее. Соня говорила, что она никогда ни за кого, как за
него, не выйдет замуж, а что ежели архиерей не позволит, она уйдет в монастырь
и будет каждый день писать ему письма. Николай обещал писать
два раза в день и все целовал -ее руку и другой рукой обнимал ее.
Соня еще не боялась ни этих поцелуев, ни объятий 123*, в этой толстой,
преисполненной свежей кровью, черной брюнетке с огромной косой не
было ни малейшего 124* страха 125* перед чувством пылкого, живого,
12о* Далее начато: его курточ(ки)
ш * Далее начато: подвинулась
122* Далее начато: цело^ваться)
12з* Далее начато: в ней была
124* Далее начато: чувства
125* Далее начато: чего-то