Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

56Нет сомнения в том, что поддержка эта инспирирована сверху, но сожалеть об этомвряд ли приходится. Будущие летописцы определят этот период как войну "группыГорбачева" против "аппарата" (который, по-моему, даже нет смысла разделять на государственный,партийный, милицейско-чекистский, — это все срослось воедино). Такие"войны" — не новость в отечественной истории; последняя попытка была предпринятаХрущевым с печальным для него исходом; победа в этой войне отнюдь не гарантирована.Важный вопрос : на какие силы опирается тот или иной реформатор? В этой ролимы видели раньше опричный сброд, армию, даже люмпен-разночинную братию, а воттеперь, по существу впервые, — так называемую творческую интеллигенцию. Заметьте,не научно-техническую (где вы, физики!), — она интегрирована в аппарат, ей ничего ненадо, никаких реформ, — а гуманитарную : киношников, писателей, артистов, журналистови прочую несолидную, плохо управляемую (если говорить о творческих работниках)публику. Факт непреложный: все, что касается инноваций в реальном положении ироли "говорящей" интеллигенции (журналистика, литература, кино, театр), —все этонаправлено на высвобождение имманентно присущих ей антиаппаратных сил, на стимулированиеее дееспособности. Первое, что сделал Горбачев, придя к власти, — распустилотдел писем ЦК и разогнал кадры отдела информации, послав Замятина "послить" вАнглию. Второе: позволил (фактически дав свою санкцию) разогнать руководящуюхудожественно-литературную мафию, попутно отняв толстые и тонкие журналы у "старойгвардии" (исключений немного, в частности, редактором "Москвы" остался Мих.Алексеев, но он так отчаянно перестраивается, что ухитрился раньше всех напечататьНабокова; хочешь жить — умей вертеться). Третье: фактически парализовал цензорскуюсамодеятельность "художественных" министерств (Министерства культуры, Госкино,Гостелерадио) и даже, по слухам, отдела культуры ЦК, сосредоточив все браздынепосредственно в руках секретаря по культуре Яковлева, бывшего посла в Канаде, свесьма широкими полномочиями по части либерализации. И четвертое: весьма последовательнои, я бы сказал, свирепо защищается неприкосновенность газетчиков от посягательствместных держиморд.Словом, я хочу подчеркнуть, что никоим образом не следует понимать происходящеев идеологическо-культурной сфере как следствие "растерянности" верхов. Определенномы имеем дело с продуманной и долгосрочной политикой либерализации, ведущейсяГорбачевым и его ближайшим окружением. Другое дело, что политика это протекаетотнюдь не гладко, ей оказывается скрытое, но отчаянное сопротивление, которое,вероятно, Горбачев не ожидал поначалу, когда замышлял экономическую реформу.И, к чести его референтов по экономическим делам (Аганбегян и другие), им удалосьего убедить, что единственным средством сломить это сопротивление является десакрализацияаппаратных функций, то есть вскрытие их идеологической скорлупы, чтобызримо увиделись всему миру ясные, прозаические интересы паразитирующего на тоталитаризмечиновника. На робкий вопрос интервьюера: "Значит, верхи и низы желаютреформ, а среднее звено как бы противится им?" Аганбегян ответил: "Почему "какбы"? —действительно противится!"Итак, от "большей самостоятельности" — к "полному хозрасчету", от "прибыльности"— к "самофинансированию", от поощрения "социалистической предприимчивости"— к праву (и поощрению!) "индивидуальной трудовой деятельности". Что из этого выйдетв массовом масштабе — говорить пока рано. Но один из фронтов подготовки этихреформ проходит и по сфере психологии, морали, — думаю, именно так доказываютреференты Горбачеву, а Горбачев своим менее сообразительным и менее просвещеннымколлегам необходимость собственно культурной, духовно-идеологической либерализации.Лично я не представляю себе, чтобы большинство нынешнего Политбюро и ЦКбыло способно исходить из каких-то более широких, нежели утилитарно-экономические,соображений. Но одно дело понимать важность "человеческого фактора" в труде иобороне, а другое — осознать ценность личности как духовно автономной единицы, каксубъекта прав, а не только обязанностей. Кажется, что кое-кто и кое-где уже сообразил,что "реформация" заходит чересчур далеко и как бы чего не вышло...А теперь, напоследок, перейдем к последней части "обзора" — к попыткам утверждениядуховной автономии личности, к политике развития правосознания в сфере мо-