Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

статься, своего какого-нибудь брата-кузена вообще зарезал, раз в деле запись, что из
семейства обращен один.
Ах, будь все неладно! Да еще этот, в мечети, оборался до мокрых штанов.
– Чего прилип к косяку! – раздраженно крикнул Касим. – Сбегай мне за сигарами, да
какими угодно, плевать. Только проваливай, слышишь?!
Имам Мовсар-Али в отчаяньи прислушивался к гудкам в трубке. Звучали они
противней некуда, но все равно не хотелось класть, словно своей рукой оборвать ниточку
связи с нормальным упорядоченным миром.
Но нельзя же бесконечно стоять столбом с трубкой в руке, особенно когда на тебя
так раздражающе таращатся полицейские и благочестивые стражники, успевшие стечься в
мечеть. В их глаза имам мог сейчас смотреться как в зеркало, если бы ему пришло в
голову поинтересоваться, на что он похож со стороны. Но почтеннейшему Мовсару-Али,
столь озабоченному безопасностью своей важной и ценной особы, было не до глупостей.
Положив наконец трубку, он, не говоря ни слова, развернулся на каблуках домашних
туфель и резко вышел из просторной комнаты, предназначенной для приема посетителей.
Оказавшись в своем кабинете, имам без сил рухнул на диван. Мягкая кожаная подушка
сиденья приятно спружинила, принимая тело в объятия. С какой же заботой о комфорте
высокопоставленного лица обставлялись эти комнаты, как хлопотали жены, споря между
собой и с дизайнерами, торгуясь с рабочими и поставщиками! Когда-то, у кафиров, здесь
была выставка музейных экспонатов, очень удобное место, в основное помещение ведет
внутренний коридор, что куда как ценно по плохой погоде. Несколько комнат пришлось,
конечно, пристроить снаружи, предшественник, дряхлый старикашка, жил в тесноте с
последней и уже единственной женой. Хотя дети от старших двух жен уже давно выросли,
имаму Мовсару-Али хотелось обустроить все на широкую ногу. И кто мог знать, кто мог
подумать, что престижнейшие апартаменты в самом сердце города в один прекрасный
момент могут стать опасным для жизни местом, мышеловкой, хлопнувшей крышками
мостов!
А уж как он добивался перевода сюда из Старой мечети, сколько приложил усилий!
И все это – ради сегодняшнего дня?! Сидел бы сейчас на улице Катрфаж и горя не знал, а
здесь бы кто-нибудь другой умолял по телефону этих мерзавцев из внутренних войск
поживей поворачиваться! Ну, только пусть все обойдется, уж найдутся способы тебе
попомнить – делается, мол, все возможное!
Только пусть все обойдется! Обойдется ли…
Снедаемый волнением, Мовсар-Али прошел на женскую половину. На пути ему
попалась только третья жена, Хадиша, игравшая на ковре в кубики с годовалым
Асланбеком. При виде мужа ее лицо, и без того испуганное, приняло обыкновенное
затравленное выражение. Оно раздражало Мовсара-Али и в куда лучшие дни, чем этот. С
третьей женой, не раз признавался самому себе имам, не повезло. Можно сказать, зря
осчастливил, прикрыл своим статусом семью уж вовсе не ахти какую. Ни выгоды, ни
удовольствия. Ребенка, надо отдать должное, она родила крупного, здорового, опять же
мальчика, но ведь у него и без Асланбека пять сыновей. Этот всего-навсего шестой. А вот
все, что он слыхал в юности о сексуальной резвости скандинавок, оказалось сущей
ерундой. Обидно. Ведь ясное дело, первый, а чаще и второй брак мужчина заключает еще
в молодых годах, ради упроченья своего положения. А уж дальше можно позволить что-то
и для себя, разве это не справедливо? Хотелось, конечно, не просто свежую девочку лет
пятнадцати, но и бойкую, прыткую. Младшей жене всегда перепадает больше подарков,
но разве она не должна их отрабатывать на совесть? В конце концов разве у нее нету
своего интереса уметь угодить мужу? Какое там. В постели – бревно-бревном, только что
не хнычет в открытую, можно подумать, насилуют ее (Здесь хотелось бы адресовать
читателя к недавно вышедшему на экраны Голландии короткометражному фильму
"Подчинение". Автор фильма, бывшая мусульманка Хирси Али, повествует о положении
женщины в мусульманской семье. Режиссер фильма Тео ван Гог убит 2 ноября 2004,
125