Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

в любом случае не грозила. Компьень – для мелких нарушителей. В этом араб не врет, а в
другом?
– Ну и смысл мне все это рассказывать? Я дальше в такие кошки-мышки играть не
стану. Что нужно от меня и какого черта?
– В самом деле, какой смысл говорить о явках Маки с человеком, забравшимся в мой
дом мирно воровать ложки? – Ахмад ибн Салих усмехнулся, на мгновение переведя
взгляд на уткнувшуюся в стекло карликовую черепашку.
А что, уж не сказать ли, будто впрямь за антиквариатом влез, только бес попутал в
бродилку поиграть. Да нет, смешно, хрен поверит.
Черепашка, которой Ахмад ибн Салих потыкал пальцем, разевала рот, не понимая,
отчего не может ухватить ничего, кроме гладкой поверхности.
– Мне нужно встретиться с Софией Севазмиу. Я уже понял, ты не знаешь, кто это
такая. Но гарантией моей заинтересованности в этой встрече пусть послужит то, что мне
известно неизвестное благочестивым, и я молчу.
Да он идиот, ничего больше! Ни одному из них Севазмиу никогда не поверит на
слово, ни в чем не поверит, ни одному из них не позволит навязывать себе правила игры.
– Ты можешь ей кое-что передать, – Ахмад ибн Салих резко поднялся, вышел из
комнаты. За своими людьми? К телефону? Эжен-Оливье бесшумно скользнул к дверям.
Слышалось только нетерпеливое постукиванье, словно выдвигались один за другим
ящики комода.
– Свои записи, надо думать, ты слизнул весь мой хард, тоже, конечно, можешь
передать кому хочешь, – громко продолжил из другой комнаты ученый. – Но думаю, это
более интересно для мадам Севазмиу. Я должен предупредить, мои файлы едва ли вообще
способны вызвать ее интерес. Они абсолютно дистиллированные.
С этими словами Ахмад ибн Салих, который, оказывается, при всей своей грузности
тоже умел двигаться бесшумно, возник в дверном проеме, оказавшись тем самым в одном
шаге от Эжена-Оливье. В руке у него был целлофановый чехольчик с какой-то
коробочкой внутри. Араб вытряхнул коробочку на ладонь, скорей это была не коробочка,
а шкатулочка, чуть больше пачки сигарет, из грушевого дерева, с полустершимся узором
на выдвижной крышке.
– Вот, – араб протягивал коробочку Эжену-Оливье.
– Раскройте, – Эжен-Оливье отступил на шаг.
Кивнув, Ахмад ибн Салих осторожно выдвинул крышку, продемонстрировал
содержимое, верней его отсутствие, потому что шкатулочка была пуста. Затем, уже по
собственному почину, наклонился и понюхал маленькую деревянную емкость.
– Запах действительно довольно резкий, но он не опасен.
Темное теплое дерево сильно пахло какими-то пряными духами. Эжен-Оливье с
недоумением повертел безделушку в руках. Очень старая безделушка, когда-то была
украшена узором из янтаря, но камешки почти все осыпались. Ну и что? Ох, и неприятны
же такие игры втемную. Перед ним враг, несомненный враг, который даже не умеет
скрыть этого.
– Можно, конечно, и выбросить это на улице в самую ближайшую урну, – Ахмад ибн
Салих вышел в коридор, несомненно демонстрируя, что разговор завершен. – Но на твоем
месте я бы так делать не стал.
А то, конечно, позарез необходимо знать, как бы поступил ты. Как поступать на
своем месте мне, вот это важно на самом деле. Что, если все это – какая-то адски хитрая
ловушка, ведь легко можно пожертвовать пешкой ради того, чтобы взять ферзя. Верней
сказать, королеву. Так что спасибо за совет насчет урны, только, пожалуй, не самой
ближней.
– Знаешь что, – Ахмад ибн Салих, идущий впереди к дверям прихожей, вдруг резко
остановился, словно нюхом учуял чужую мысль, развернулся. – Если сегодня вечером
51