Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

потому что рассердилась. Они убежали. Но четки вовсе растоптаны, не починить. Очень
вкусная конфетка, дедушка Винсент. Она ведь хмельная.
– Сейчас я принесу тебе коробку, выберешь сама, – отозвался старый министрант, но
голос его был пустым, как у человека, думающего не о том, о чем говорит.
Тем не менее, он отошел в дальний угол и принес большую коробку, которую
поставил перед Валери. Девочка сняла крышку и ахнула, словно при виде новых игрушек.
Картонка была забита перевязанными ленточками мешочками и футлярчиками, связками
скапуляриев 39 http://www.fictionbook.ru/author/chudinova_elena/mechet_parijskoyi_bogomater
i/chudinova_mechet_parijskoyi_bogomateri.html - note_39. Тут же потеряв какой-либо
интерес ко всему окружающему, девочка принялась поочередно извлекать новенькие
четки – из светлого и из темного дерева, на шелковых шнурках и на металлических
звеньях, из цветного стекла, из пластмассы, с круглыми и овальными бусинами, большие
и маленькие. Распятия на четках тоже были разные – деревянные с рисунком и
деревянные с инкрустацией, металлические.
– Красненькие, как кораллы, нет, не хочу, не хочу черные, – бормотала она тихонько.
– Деревянные не хочу, хочу прозрачненькие, как янтарики.
– Выпейте горячего шоколаду, де Лескюр. Только молоко Вам придется искать
самому, где-то этого порошка наверное был целый мешок. А то есть чай. Завтра предстоит
нелегкий день, надо подкрепить силы и отдохнуть.
– Пустое, выпью шоколаду на воде. Все одно лучше, чем чай, не французский это
напиток. Много соберется народу, Ваше Преподобие?
– Человек двести наших, да почти вдвое больше из Сопротивления.
– Изрядно.
Так вот, значит, для чего надо тут все сушить и лепить скамейки из досок с
канистрами! Вот только чего ради бойцам Сопротивления устраивать какое-то общее
заседание с верующими?
Эжен-Оливье долго не мог уснуть, невзирая на то, что спальный мешок ему достался,
по уверениям де Лескюра, "на гагачьем пуху, раньше в таких альпинисты спали прямо на
льду". Было вправду тепло, вправду мягко, но стоило смежить веки, как лезла всякая
дрянь: гурии-суккубы, приникающие к нему алыми ртами, тяжелыми грудями, хватающие
его ледяными цепкими пальцами. От их прикосновений он дергался всем телом,
просыпался. К тому же давно уже стихло такое успокаивающее тарахтенье движка, и в
подземелье царила глухая темнота.
Проснувшись в третий или четвертый раз, Эжен-Оливье с облегчением услышал
тихие голоса. Живые звуки, теперь можно спать, подумал он, ощущая, что тело
расслабляется. Кто и о чем говорит, было неважно, важно, что тишина больше не
обкладывала его черной ватой.
Однако сознание успело зацепиться за обрывок речи. Говорили священник и Валери.
– Маленькие девочки должны спать в такой час, – в голосе отца Лотара была улыбка.
– Усни, Валери.
– Расскажи мне сказку, – требовательно возразил ребенок.
– Ну, хорошо, – отец Лотар вздохнул. – Только не очень длинную, договорились?
– Но и не очень короткую.
39 Скапулярий (от лат. scapularium – наплечник) – первоначально надеваемый на
плечи и грудь небольшой плат, символизирующий часть облачения того или иного
католического монашеского ордена, который носят монахи, а также миряне в знак особого
уважения и почтения к этому ордену. Позднее плат из ткани стал заменяться небольшими
матерчатыми образками с изображением Богоматери или святых, являющихся
покровителями этого монашеского ордена.
91