Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

подробности неприглядной обстановки. От отдыха рабочих остались складной стул,
старая обычная табуретка в пятнах краски и несколько ящиков из-под марокканских
апельсинов.
Послышались шаги: в проем спускался высокий человек в весьма уместном здесь
комбинезоне рабочего. Впрочем, счесть рабочим его можно было только не
приглядываясь: высокий лоб, круги усталости под глазами и бледноватое лицо
изобличали не физический род занятий. Военная осанка и скупость движений вовсе
сбивали с толку.
– Я как раз заплутал было, но тут услышал, как вы расчищали этот проход, – сказал
он вместо приветствия.
– Не в обиду будь Вам сказано, не могу взять в толк, для чего нужно, чтоб Вы здесь
были, – Нахмурилась София. – Пожалуй, жалею, что обмолвилась давеча об этой истории.
– Да бросьте, я не помешаю. Посижу себе, послушаю. Для чего, сам не умею пока
сказать, не ведь не только у Вас, Софи, бывают интуитивные ощущения.
София не успела ответить, напряженно вскинув руку в приказе хранить тишину.
Было заметно, что новые шаги, еще еле слышные из глубины здания, понравились ей куда
меньше. Лицо ее вдруг осунулось. Человек, вышедший шагах в тридцати из-за фанерной
обшивки не установленного оборудования, был несомненным арабом – высокий,
полноватый, как и свойственно обыкновенно арабам средних лет, живущим в телесной
лени, с каштановыми волнистыми волосами и полными, чувственными губами. В светлом
летнем костюме, щеголяющий обилием тяжелого золота – перстень-печатка, запонки,
булавка, и все это утыкано рубинами.
– Вы уже убедились, что я не привел за собой хвостов? – Он опустился напротив
Софии на пыльный ящик с небрежностью человека, имеющего много одежды, о которой
заботятся наемные руки. – Добрый вечер, госпожа Севазмиу.
– Не убеждена, что даже вечер может быть одновременно добрым для обеих сторон,
– София улыбнулась жесткой улыбкой. – Перейдем к делу, ради которого Вы меня
побеспокоили.
– Спорный вопрос, кто кого побеспокоил первым, – собеседник вежливо склонил
голову. – Вчера у меня был обыск, не говоря уже о незаконном вторжении.
– Право? Надо думать Вы, как подобает достойному гражданину, попытались
задержать преступника и, во всяком случае, тут же уведомили властей?
– Неужели мою беседу с Софией Севазмиу уже запечатлел фотограф?
– Нет, ничего не пишется и не снимается. А может, и снимается и пишется, с какой
стати Вам верить мне на слово?
– В любом случае это не имеет уже ни малейшего значения. Итак, вчера была
сделана попытка залезть в мой компьютер. А содержимое моего компьютера вас всех так
заинтересовало потому, что я – руководитель Парижской лаборатории ядерных
исследований, – Ахмад ибн Салих двусмысленно усмехнулся.
– Уж, во всяком случае, ядерной дрянью интересуюсь не я, – София напряженно
вглядывалась в араба, ее глаза ощупывали лицо собеседника, словно пальцы слепца. –
Пусть на эту тему в Москве головы болят. Или в Токио. Еще Тель-Авив есть, чтобы
дергаться на сей предмет.
– Софи, никто Вас и не подозревал в чрезмерном любопытстве к ядерным
разработкам, – двадцатичетырехлетний красавец
Ларошжаклен 30 http://www.fictionbook.ru/author/chudinova_elena/mechet_parijskoyi_bogomat
30 Анри деЛарошжаклен – самый молодой из предводителей шуанов во времена
французской революции. Шуанами, от имени Жана Шуана, назывались патриотыроялисты,
партизанившие в лесах Бретани. Регулярная армия роялистов (королевская
католическая армия) базировалась в депертаменте Вандея, название которого также стало
нарицательным.
58