Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

– Вода обыкновенно полностью закрывает вход, – сказал священник. – Осторожней,
скользко.
Не слишком большое, метров в шестьдесят, помещение, куда поднялась лесенка,
явно не затоплялось вместе с платформой. Приплющенное низким потолком, с покрытым
линолеумом полом, оно было заставлено какими-то ящиками, тюками, закутанными в
тряпки и пленку предметами.
– Здесь, помимо всего прочего, главный церковный склад, – сказал отец Лотар,
принимаясь разворачивать нечто, напоминающее очертаниями и размером небольшой
холодильник.
– Бомбоубежище куда комфортнее.
– И куда доступнее, не забудь. Уж слишком легко его обнаружить, хотя покуда Бог и
миловал. Но мощи у меня там только одни, да и те заложены в переносную каменную
доску. Подальше положишь, поближе возьмешь. Ну, сейчас мы с тобой приведем в
действие электричество, а там уж можно и рефлектор включить. Я бы и от горячего чаю
не отказался, а ты, юный Левек?
Озадаченный нарисованными священником оптимистическими перспективами,
Эжен-Оливье уставился на явившуюся из оберток невнятного назначения железяку.
– А что это, не в обиду будь сказано, Ваше Преподобие, за металлолом?
– Название, я, конечно, тебе могу сказать, но едва ли ты его слышал. Невероятно
много всякого антиквариата можно найти по сусекам городской жизни. Когда мы нашли
эту вещь, она уже лет семьдесят пылилась без дела. А ничего, работает. Называется эта
штука движок. Что, не объясняет, а? – Отец Лотар довольно рассмеялся, что-то
разыскивая среди ящиков. – Скажу проще, это слабенький локальный источник
электричества, работающий на солярке. Бывают и те, что на бензине. Такой бы и керосин
охотно потреблял, только дай. Ага, вот она, солярка! Прими-ка фонарь.
– Похоже на консервную банку, по которой долго лупили кувалдой, – хмыкнул
Эжен-Оливье. – Вы, Ваше Преподобие, похоже, имеете привычку наглядно
демонстрировать грешникам, что чудеса возможны. Во всяком случае, если сей предмет
приведет в действие какую-то электрическую лампочку, не говоря уже про обогреватель, я
это почту за чудо.
– Ну, если тебе так хочется чудес, – отец Лотар наклонил канистру с соляркой. – С
помощью этой, как ты непочтительно выразился, консервной банки нам надлежит
привести в порядок всю станцию. Осветить, подсушить, работы хватит.
– А как оно работает?
– Сейчас увидишь, – отец Лотар принялся резкими движениями дергать за какую-то
веревку, так, словно бы приводил в действие лодочный мотор.
Вскоре жестянка принялась тарахтеть, не самым приятным образом, однако словно
вняв этому треску, под потолком вспыхнули голые лампочки. В этом ослепительном с
непривычки свете оказалось, что линолеум на полу зеленый, а стены выложены белым
кафелем.
– Сбегай-ка взгляни, на платформе тоже светло?
Эжен-Оливье слетел по ступенькам: еще недавно залитая водой, еще недавно черная
и отвратительная в темноте, платформа, освещенная десятком светильников, сделалась
почти уютной.
– Светло!
– Я-то с движком умею обращаться с детства, – отец Лотар вытаскивал на середину
комнаты электрический камин. – Сколько себя помню, у нас в замке был точно такой же.
– Свечи лучше, во всяком случае, в замке.
– Свечи, конечно, тоже были. В час ночи, когда движок заглохнет, щелкать кнопками
выключателей становилось бесполезно. Если что понадобится ночью, так хочешь не
хочешь, а зажигай свечу. А еще у этой штуки была отвратительная манера глохнуть как
раз на самой интересной странице книги. Дочитывать при свечах мне запрещали. – Отец
87