Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

Глава 9. Дом конвертита
В окнах автомобиля промелькнула станция метро "Клюни".
– Здесь рядом раньше был Музей Средневековья, – чуть сдавленным голосом сказала
Анетта. – Моя бабка водила меня туда, когда я была совсем маленькая, лет четырех. Там
был такой гобелен, "Дама с единорогом". До сих пор помню. Потом его, надо думать,
сожгли. Знаешь, девочка, мы скажем моим домашним, что ты – моя троюродная
племянница из гетто. А зовут тебя, скажем… Николь. Мне всегда нравилось это имя, если
бы… Ну да неважно.
– Меня зовут Жанна. – Как же все-таки трудно говорить, не встречаясь взглядом. И
как-то душно в этой плащ-палатке с непривычки. Конечно, ей и раньше доводилось эту
дрянь надевать, но почему-то, стоит ее скинуть, сразу забываешь, какое это сомнительное
удовольствие. – Думаю, незачем придумывать другие имена, ведь я не из гетто.
– А где же ты живешь? – в голосе женщины послышалось недоверчивое изумление.
– Нигде, – Жанна пожала плечами, позабыв вновь, что этого не видно.
– Но этого не может быть!
– Да еще как может. Я уже года четыре нигде не живу. Мало ли хороших людей, у
которых можно переночевать или вещи оставить.
Анетта не ответила. За тканью паранджи не было видно, как отнеслась она к словам
Жанны. Автомобиль въехал в ограду сада, окружившего двухэтажный особняк под
высокой черной крышей, каких много строили в семнадцатом и восемнадцатом веках.
Жанна невольно отметила, что прозевала, как зажглись в этом году розовые свечки
каштанов. Ведь еще позавчера каштаны не цвели.
– Заходи, деточка, – Анетта оставила автомобиль прямо на дорожке, как человек,
привыкший к всегдашнему наличию слуг.
Давненько никто не называл Жанну "деточкой", при том совершенно искренне.
В странный же дом они вошли! Сколько раз доводилось Жанне видеть заложенные
окна снаружи, но вот изнутри – никогда. А эти высокие окна в каменных рамах, когда-то
начинавшиеся на вершок от пола, как же славно они заливали комнаты солнечными
лучами, какой вид открывался на небольшой сад с этими свечками каштанов! Верно,
благочестивые и сочли сад уж слишком небольшим. Изнутри каменные наличники давно
исчезли под натиском шикарного ремонта – так и казалось, что зашел в подвал,
поравнявшийся с землей только самым своим потолком. К подземельям Жанна, понятное
дело, давно привыкла, но чтоб вот эдак нарочно отгородить себя от света! Даже в гетто
окошки весело сверкают чистыми стеклами, а от благочестивых хозяйки отгораживаются
занавесками.
Шикарный, конечно, подвал – даже в передней ковры, драпировки, дикое количество
дурацкой чеканки по металлу. Резные лестницы наверх, резные двери, резные внутренние
арки.
Жанна не сразу даже обратила внимание на старую женщину, что открыла им дверь.
Очень уж незаметно она это сделала, и сразу скользнула куда-то к бархатной
драпировке.
– Да никак госпожа Асет с гостьей, вот радость! – Старуха была тучной, а ее
слащавый голос спорил с жесткими чертами лица, с хищно очерченным разлетом черных
бровей, с колючими глазами, похожими на черносливины, с крючковатым носом, с
темным пушком над узкими губами. Она-то, конечно, не была француженкой, это было б
ясно, даже говори она по-французски, а не на гадком лингва-франка.
– Принеси свертки с заднего сиденья, – отозвалась хозяйка, увлекая Жанну в глубь
дома. – Да, Зурайда, эта девочка – дочка моей кузины Берты, которая живет, ну, ты
знаешь…
– Да неужто госпожа одна ездила в такое место?! – Служанка всплеснула руками.
– Конечно, нет, – раздраженно ответила та, что назвалась Анеттой, но голос ее, вроде
бы капризный, на самом деле напрягся как струна. – Девочку привез родственник, у
79