Загрузить PDF-версию (2,78 Mb) - Православие и современность

Пьер Лаваль как раз руководил группой эвакуаторов в самом крупном гетто –
Пантенском.
– Да у нас-то все лучше некуда, на все гетто оставалось не больше пяти фликов!
Народ прочухался, на сей час спустили под землю больше четырехсот человек. Одна беда,
женщины уж больно много сувениров в узлы набивают – фотографии там, книги, посуда
прабабкина… Оно понятно, конечно, но ох…
Ох будет потом, невольно подумал Ларошжаклен. Разместить в катакомбах больше
десяти тысяч человек, да затем переправлять мелкими партиями из Парижа… Но это
хорошо, очень хорошо.
– А в Аустерлице что?
– Да тоже вроде все нормально идет. Ладно, отключаюсь, хоть и защищенная линия,
а мало ли… Привет!
– Десять минут десятого, – отец Лотар кусал губы. – Софи, сколько времени
понадобится на то, чтоб заминировать?
– Если работать будет человек пять – управимся меньше чем за час. Но больше двух
часов нужно на то, чтоб их оттуда выбить. И это в самом лучшем случае, крепко засели,
сукины дети.
– И час нужен нам, тоже не меньше, поглядеть, что с алтарем, переосвятить… Софи,
мы не укладываемся в каноническое время.
– А что это значит, Ваше Преподобие, каноническое время? – не удержался
Бриссевиль, – Я вроде бы о таком ничего не слышал.
– Неокатолики служили мессу в любое время суток, когда хотели, – хмуро ответил
отец Лотар. – Это стало легко потому, что они отменили литургический пост. По канонам
священник не должен есть и пить перед мессой.
– И как долго?
– С полуночи.
– Так Вы…
– Ну, это-то ерунда, я человек привычный. Не поймите меня превратно, я могу хоть
до вечера терпеть без воды, как это у нас в Великую Субботу и приходится делать. Но
начинать мессу после полудня я все равно не могу, пил я или нет, неважно. Это нельзя, и
все.
– Да ладно, горевать-то покуда не о чем, – София поднялась с присущей ей юной
резкостью движений, подняла раму окна с матовым непрозрачным стеклом: молодой
каштан рядом с ним, казалось, сгибался под тяжестью неимоверного количества своих
ярко-розовых цветочных пирамидок. – Мы не потеряли до десятого часа утра ни одного
человека. Надо сказать, у нас и безо всяких мятежей выдаются куда худшие дни. Сутки
держать остров – для нас это максимум, но они-то наших планов не знают. Они должны
считать сутки нашим минимумом, иначе у них вовсе резьба соскочит, ради чего такое
затеяно. Что скажете, Анри?
– Скажу, что штурмовать собор я бы не хотел. Они заложили окна чем подвернулось,
легко их не снять, а все пространство вокруг здания – голое, хоть шаром покати. Даже
деревья давно вырубили, высадили свои дурацкие цветочки, как знали, канальи. Слишком
много народа ляжет, ах, досада, ну кто же знал, что брать надо сперва не Дворец
Юстиции, не Европол даже, а сам собор!
– Ну чего теперь волосы рвать? Со мной все согласны, что с наименьшими потерями
мы возьмем их под утро?
– Потери все же будут, хотя и меньше, – свел брови Ларошжаклен. – Но все-таки не
по душе мне, что у одного из этих сволочей, того, что засел на крыше, похоже,
снайперская винтовка. Чего, Левек?
– Ребята перекусили-таки хвост телефону, – весело доложил Эжен-Оливье. – Еще бы,
конечно, знать, чего у них там с мобильниками. Но телефонной связи больше нет.
128