Chatoyance - Нечто Неразрушимое

Дженнифер Диана Рейз
Глава 7. Великолепие залегает повсюду
Вполне допустимо помыслить, что великолепие жизни залегает
повсюду и вокруг каждого,
уготованное для нас, но незримое, роковым образом сокрытое
где-то глубоко, в неведомых недрах. Однако оно покоится там
не враждебное, не строптивое и не глухое к нам. Стоит вызвать
его верным словом, окликнуть истинным именем — и
оно явится.
Франц Кафка
Пандит Рамсамуж провеёл весь день в молитвах Хаягриве,
но безо всякого результата. Пандит по-прежнему был конеём.
Точнее сказать, он был конеподобным, ибо не бывает на свете
ни ярко-голубых конеий , ни крылатых. Кроме того, он был
сложен не как настоящая лошадь — маленькиий , с широкими
копытами и большоий головоий . Глаза его теперь были поистине
огромными, с радужками цвета рубинов, и когда он смотрел
в них, стоя над своим отражением в воде, то каким-то образом
видел в глубине зрачков самого себя.
Пандит пока не осмеливался летать, но выходил на улицы
Кхаджурахо. И никто из людеий , включая тех, кто претендовал
на сиддхи или абхинна, похоже, не видел его истинного
облика. А раз даже просветлеённые были слепы, то оставалось
лишь обратиться к богам, и прежде всего, конечно же, к белому,
с конскоий головоий владыке Хаягриве, сиятельнеий шему божеству
знаниий и мудрости. Ведь и пандит стал теперь конеём,
пусть и каким-то странным — конечно же, Хаягрива посчитает
его за своего. Раз с ним произошла каматкара — пандит,
мужчина, за одну ночь превратился в некоего небесного скакуна,
— значит, Хаягрива непременно ответит ему и объяснит
его новую роль и место в жизни.
Только не сегодня.
106