Двойная радуга

«Ехали в машине, Геннадий Павлович веселый,
жизнерадостный. На виадук поднялись, он впереди,
еще и ускорился, подгоняет меня, мол, что
ты тянешься в хвосте, как старичок? К вагону
подошли, упал и мгновенно умер...»
Аркадий поставил сумку на землю, наклонился
к ней, достать билет из бокового отделения,
вдруг женский крик... Проводница. Аркадий
голову поднял от сумки, а он лежит.
Кончился у организма завод. Часы встали.
Ж изнь моя круто изменилась. Подумывала
и раньше о монашестве. Рассуждала: если Гена,
не дай Бог, умрет, надо принимать постриг.
Похоронила его, открылся путь в монахини, но
я долго не могла определиться. Владыка в шутку
спросит: «Что, когда в матуш ки?» Весы туда-сюда
мотало очень сильно. Поворот такой:
идешь и до конца не представляешь — куда. И я
придумала... Ш ла к владыке, как на экзамен,
волновалась страшно. Сижу у кабинета. К нему
батюшки заходят — один, другой... Всех пропускаю.
Наконец зашла. Говорю: «Владыка, давайте
пострижем меня в тайные монахини». Он
спрашивает: «Э то что — знать будем ты да я, да
мы с тобой?» — «Да, владыка». — «Х орош о».
Я будто пятерку на экзам ене получила.
Столько тряслась: согласится или нет? Вроде
как — половинчатый вариант. Боялась, скажет:
«Зачем нам катакомбность? Гонений нет, от кого
прятаться? От себя?» Целый монолог ответный
отрепетировала, объяснить, что да почему.