Двойная радуга

но тот заявил, что «данная перспектива ему не
улыбается и вообще — у него уже есть семья».
Короткая строчка в документах Толи гласила:
мать отказалась от него в роддоме. До трех лет
местом проживания был дом малютки, затем
в числе двенадцати его «вы пускников» Толя
попал в детдом. Он и сам теперь не скажет, в какое
время сделал для себя открытие: есть в мире
мамы и папы, бабушки и дедушки, братья
и сестры. Ко многим из его окружения приходили
родственники, забирали к себе на воскресенье.
«Бы л дома», — хвастались они, вернувшись.
Это звучало абстрактно — «дом ». Там,
как рассказывали, можно хоть через пять минут
открывать холодильник, нырять в него за мороженым
или колбасой, можно щелкать пультом,
переключая телевизор с программы на программу.
В детдоме, что включат, то и смотри...
Толя, сколько помнит себя, ждал, а вдруг
и к нему кто-то придет...
Сам по себе он был такой, что грязь к нему
не прилипала. Ну, не прилипала, и все тут.
Детдомовская среда не самая нравственно чистая.
Осквернить уста матом, сказать похабное
о девчонках — это, пожалуй, самое безобидное.
Толя попал в хороший детдом. Но и здесь были
курящие, выпивающие, приворовывающие, те,
кто мог запросто убежать летом (и не только)
на пару-тройку дней, а то и неделю, проведя их
в вольном полете где-нибудь в дачном поселке.
«М ы с пяток дач бомбанули», — с гордостью