Двойная радуга

Не съезди тогда к крестной, я бы и не знала,
что отец крещен.
По словам батюшки Димитрия лучше два
раза отпеть усопшего, чем ни одного. «З ак а­
жите, — сказал, — отпевание, а земельку можно
высыпать на могилку какого-нибудь своего
родственника».
Так я и сделала. Больше отец в снах не приходил.
Зато имя Тамара стало всплывать, стоило
начать молитву за усопших. Я даже сразу
не поняла, кто это? Умерших родственников
Тамар не было. Наконец догадалась — Тамара
из спецприемника. Она не снилась ни разу,
однако, возникнув в памяти однажды, начала
снова и снова приходить на ум.
Ей было под тридцать. Среднего роста, красивая
фигура, тонкие черты лица. Не могу сказать,
какой у нее был естественный цвет волос.
Осветляла. Глаза серые, огромные. Пожалуй,
первое, что привлекало в Тамаре, — глаза. Смотрела
на мир открыто. По-доброму. Думаю, приемных
родителей, когда пришли в роддом выбирать
ребенка, покорила прежде всего глазами.
Смышленая, красивая девочка. Взяли ее в девять
лет, в четырнадцать первый раз убежала из
дома. До шестого класса училась на «отлично»,
потом начались проблемы. Переходный возраст.
Девочка подросла, появилось свое мнение,
стала неудобной... «Приемная мать была истеричной,
— рассказывала Тамара, — зацеловывает,
обнимает: «Томочка, свет мой, солнышко!