Двойная радуга

сами красили... С Божией помощью построили
такую красоту... Иногда самой не верится:
неужели осилили эту громадину...
Как хорошо, что Господь мне глаза вовремя
открыл. Страшно без Бога. Как маятник какой-то
болтаешься в тумане... Смысла нет, радости
нет...
Месяц назад в будний день мужчина пришел
в храм. Представился: профессиональный
художник, готов безвозмездно внести свою
лепту в роспись церкви. Самому под семьдесят,
дедушка, что там говорить, а купол на трехэтажной
высоте. Леса стоят, он забоялся: не
смогу залезть. Надо евангелистов рисовать, он
топчется внизу, чуть не плачет. Мужчины давай
придумывать люльку — доставлять иконописца
на верхотуру. Он все же насмелилея...
Мне говорит: «Помолитесь, Екатерина Степановна,
за меня, я совсем наивный в этом». Полез.
Сейчас смеется над своими страхами...
Я когда читаю Евангелие про расслабленных,
себя вспоминаю. Такая была и моя
участь — лежать без движения, парализованной...
Упала я в субботу, во вторник просыпаюсь,
рядом с кроватью тумбочка, будильник
на ней. Пузатенький, голубые бока, звонок никелированной
шляпкой сверху. Капризный
был, исправно ходил только в лежачем положении.
Поставишь на ножки, остановится
и ждет, когда тряхнешь и снова положишь. Л е­
жа тикает, да громко так. Просыпаюсь, хватаю