Двойная радуга

архивный экспонат, а потом с честными глазами
сказал: отправил не копию, а сам паспорт
в Польшу, ответ оттуда пришел, но документ
поляки не посчитали нужным вернуть. Вадим
не поверил, однако суть не в этом, если говорить
про деда. Официальный ответ с родины
деда гласил: такие люди — то есть родители деда,
записанные в паспорте, и он сам в данной
местности никогда не проживали. Никаких записей
нет.
Паспорт был липовый. Дед выдавал себя
не за того, кем являлся на самом деле.
Сам собой н апраш ивается вопрос: чего
больше, чем кары за убийство жены, боялся
дед? Скорее всего, принадлежал не к указанному
в паспорте крестьянскому сословию. И ф а­
милию имел другую. Не эту простецкую, вовсе
не шляхетскую. Всплыви этот факт — ему, энкавэдешнику,
верная смерть. Непролетарское
происхождение, к примеру, дворянство, уже
предупреждающая красная галочка напротив
фамилии, вплоть до поражения в правах, но
главное — жизнь под чужим именем, сокры ­
тие столько лет своей классовой сущности, вражеской
для Страны Советов. Не надо и напрягаться
в поисках вины перед пролетариатом,
вставшим на путь строительства социализма.
Воин карательных органов, коим надлеж ало
двадцать четыре часа в сутки без выходных распознавать
контрреволюцию, был сам по крови
из вражеского стана. И тщательно скрывал