Двойная радуга

дрова. Сухие поленья горели споро, печка дыш
ала жаром, гнала горячую воду в систему.
Будний день, службы нет, посетителей тоже,
редко кто заглянет свечку поставить, записочки
подать.
Заш ла старушка. Аккуратненькая. Коричневое
пальто, небольшой воротник норка, седая
прядь выбилась из-под мехового беретика,
тоже норка. Моя сестра Вера охарактеризовала
бы ее: бывш ая учительница. Может быть.
Не исклю чено — из технической интеллигенции.
На вид лет семьдесят. Людмила Ф е ­
доровна вернулась в будочку свечной лавки.
Старушка подала в окошечко сто рублей: «П о­
жертвовать хочу. Но ведь какие-то имена можете
вписать?» — «Вы напишите записку», —
предложила Людмила Федоровна. «Тогда не
надо, — смутилась старушка, — я не умею.
Просто возьмите на церковь». Ей было страшно
неловко от своей непросвещенности. Но пришла.
Недели за две до этого разносили листовки
о строительстве храма. Старушка решила
внести свою лепту. Людмила Федоровна написала
за нее записки, подала свечки, отвела
к кануну, старушка хотела помянуть усопших:
«Сестру да брата, маму с папой...»
С таруш ка неуверенно перекрестилась
и вышла из церкви. Людмила Федоровна, закончив
историю Тамары, сказала: «Я думаю, вы
заинтересовались ее судьбой не просто так. Ктото
прочтет и помолится... Страшно подумать,