Двойная радуга

непривычно похолодало. К четвергу исчезли
с городских улиц женщины в открытых лёгких
платьях, мужчины в рубашках с коротким рукавом
и шортах. Замелькали пиджаки, ветровки,
куртки, а то и плащи. На акафист в церкви
собралось человек двадцать пять. За исключением
парня, припадающего на одну ногу, —
женщины. Тётя Надя весь акафист стояла на
коленях. Потом скажет, старается всегда вот
так —коленопреклонённо, правда, всё сложнее
становится. Одно время вообще не могла. «Гепатит
С, — объяснит мне, — по ногам ударил».
Маленькая, в длинной куртке, светлый платочек.
После акафиста батюшка служил панихиду,
её я пропустил, был разговор с ещё одним
прихожанином храма. Сидели мы в церковном
дворе, я основательно продрог в лёгкой ветровке.
Поэтому выбрал для беседы с тётей Надей
храм. Мы расположились у западной стены, где
стоял ряд кресел с откидными сиденьями, такими
оснащали когда-то кинотеатры. Ровным
тихим голосом (нет службы, но всё равно) тётя
Надя повела рассказ о себе...
В тридцать семь лет мне ставят диагноз: онкология.
Я — заведующая продовольственной
базой. В советские времена нужный всем, уважаемый
человек. Звонки из высоких инстанций
— горком, райком. «Надежда Николаевна,
вся надежда на вас, помогайте, встречаем гостей