Двойная радуга

обретать для меня смысл. С лова стали находить
свои струны, вы страивать свои образы.
С той поры вызывает досаду чтение блеклое,
бледное, без внутреннего напряжения, когда
глаза чтеца, выполняя урок, скользят по тексту,
он озвучивается равнодушно, а не «со умилением
и сокрушенным сердцем».
Эта церковь хоть и была на окраине города,
славилась хором. «О н настолько хорош, —
обронил не без скепсиса в голосе знакомый, —
что в какие-то моменты отвлекает от службы».
Что тут возразишь, разве — нестройный ещё
более уводит от молитвы. Обиходный хор этой
церкви, что пел на левом клиросе, тоже имел
свою особенность. Пели, читали исключительно
бабушки. Тот же скептик, посетовавший на
отвлекающую красоту хора, клирошан охарактеризовал:
«Н аш и небурановские бабуш ки».
За год до этого сельский удмуртский ансамбль
«Бурановские бабуш ки» произвёл фурор на
заорганизованном «Евровидении», лихо утёр
нос отлакированной, причёсанной под глобализацией
назначенные стандарты попсе. Первое
место бабушкам дать не могли по определению
— себя не уважать. А не дать хотя бы
второе было нельзя. Возрастной интервал «небурановских
бабушек» клироса начинался на
отметке пятьдесят пять (кто-то возразит: какая
это бабуш ка?), заканчивался на цифре восемьдесят
восемь (думаю, здесь спорить никто
не будет). Восьм идесятивосьм илетняя тётя