Двойная радуга

Муж: «Что ты? Что ты?» Я слезы платочком промокаю...
Там и решила для себя: раз Господь поставил
около владыки, значит, здесь мое место,
должна делать то, что он благословляет. Пусть
хоть по голове бьют, никуда не уйду.
Вернулись домой, подруга звонит: «В л а ­
дыка тебя искал, спрашивал, куда ты пропала?
Просил, чтобы заш ла к нему в епархиальное
управление». Прихожу, он прощения попросил:
«Т атьян а М ихайловна, ты меня прости,
так уж вы ш ло». — «Д а ладно», — говорю, сама
сделала лицо лопатой, чтоб знал — я тоже
не лыком шита... Н ельзя ведь так, при полном
храме взял меня и проткнул. Ощущение
было полным — раскаленный металлический
штырь воткнулся в сердце. Вроде ничего такого
не сказал, не оскорбил, но таким тоном было
произнесено, что насквозь пронзил.
А вообще владыка Феодосий — эпоха для
нашей епархии... Ни времени такого больше не
будет — самое-самое возрождение епархии, ни
владыки... Сколько церквей построено, сколько
духовных чад взрастил. Сказала ему однажды:
«Вы, владыка, ведь прозорливый, на себе не раз
убеждалась в этом и другие говорят». — «Дада-да!
— засмеялся, — Очень прожорливый!»
Когда строили Успенский храм, каждый день
проводил службы на стройке, в любую погоду.
Помню, стояла летняя благодать, июль, воскресенье,
расчудесный ветер. Владыка помазывает.
Женщины наши, наверное, долго еще ничего