Двойная радуга

когда уже накололи препаратами, просила его
проследить, чтобы крестик не снимали. Когда
забирали в операционную, он умолял: «Крестик
не снимайте, я вас прошу, она так в Бога верит».
Девять часов шла операция, делали трепанацию
черепа. Опухоль с одной стороны убрали,
с другой осталась. Четырнадцать суток не
приходила в сознание. После операции профессор
Володе сказал: «Что тебе здесь сидеть,
езжай домой, у тебя ведь работа».
Володя столько сил на меня полож ил,
столько вынес. В церковь недавно тоже стал
ходить. Не в наш храм. Говорю ему:
— Пришёл бы послушал, как пою, читаю.
— Тебя и дома слышу.
Скованно чувствует себя в нашей церкви.
Не говорит, но вижу. Поэтому выбрал другой
храм. Не остановило, что ехать с пересадкой.
Там тоже хороший батюшка, отец Николай.
Когда леж ала после операции, Володя
каждый день звонил профессору, спрашивал:
пришла ли в сознание? Ему уклончиво отвечают.
Запаниковал — что-то случилось, а врачи
скрывают. Примчался... Тоже не ближний
свет — ночь на поезде. Наконец прихожу в сознание,
батюшки-светы — ничего не пойму? Где
я? Кто передо мной? Муж, дети, мама — никого
не узнавала. Профессор успокаивает их: многому
ей придётся заново учиться, процесс восстановления
долгий. Мужу пришлось наслушаться
в тот период от людей, каждый ведь всё знает: