Двойная радуга

голову в день похорон. Не призналась напрямую,
но судя по всему, не хотела хранить дома,
как напоминание о скорбном событии. Людмила
Федоровна пыталась объяснить, что это
наши суеверия. У Бога все люди живые. «Дело
не в том, что я чего-то опасаюсь, — объясняла
женщина, — шелк искусственный, мне в нем
просто-напросто некомфортно. Все равно никогда
больше не надену. А взять и выбросить —
тоже нехорошо...» Сошлись, что принесет в церковь,
шарфик пригодится для простоволосых
женщин, кто заглядывает в храм мимоходом
в недолжной форме одежды...
Третья их сестра жила в Якутии, сразу после
похорон улетела в свой край вечной мерзлоты.
Их детство прошло в Казани. «Вы знаете,
какой это солнечный город! — обронила одна из
сестер. —Мы жили на берегу Казанки, недалеко
от кремля. Мама учила нас плавать с раннего
возраста... Сама мастер спорта по плаванию...»
Мама без малого четыре года была прикована
к постели. И объединяла сестер. Во время ее
долгой болезни они постоянно созванивались,
отпуска посвящали маме... Мыслями были рядом
с ней... Мама была их солнышком...
Нелька-стакан
Н еле, когда поступила в спецприемник,
никто не дал бы меньше шестидесяти.