Двойная радуга

были со мной. Разлеталась газета быстро, ни разу
не было, чтобы часть осталась до следующего выпуска.
Появился свой читатель. Владыка ворчал:
твоя газета расходится, а епархиальная лежит...
За два года выпустила тридцать номеров.
Любила эту работу. Готовишь номер, сначала
сидишь над святоотеческой литературой, потом
работа в издательстве, подготовка к печати,
получение тиража. Разложу его с Иисусовой
молитвой по пачкам (кроме Серафимовской
часовни было у нас еще несколько точек), развезу.
Денег всегда набиралось вовремя на следующий
номер. На третий год повысились цены
на печать, бумагу, краски, себестоимость возросла
до четырех рублей за экземпляр, скидки
мне уже не делали: газета стала неподъемной.
Н есколько раз выпускала после газеты
миссионерский листок. С ним было проще. Газету
надо регистрировать, если выпускать более
девятисот девяноста девяти экземпляров.
Миссионерский листок газетой не считали, выпускай,
на сколько денег хватит. Позже, правда,
и здесь свободы кончились.
Про секты вела в газете рубрику из номера
в номер. И все мечтала насесть на иеговистов.
Не один раз приходилось с ними сталкиваться.
Если начинала спорить, то сугубо из спортивного
интереса, исключительно себя проверяла
— насколько в тонусе. До них бесполезно
достучаться, талдычат одно и то же — магнитофонная
запись по кругу!