Двойная радуга

орёт: «И дите на своё место». — «Н и за что, —
говорю, — не уйду от вас, пока не переведёте!»
Перевели. Начали капельницы ставить, лечить,
два месяца продержали, а потом маму вы зы вают,
Володя в командировку уехал, и говорят:
«Забирайте домой. Пусть дома умирает, не жилец».
И вправду, руки и ноги как не свои стали,
ходить не могу. Володя приехал, позвонил
профессору. Тот говорит: «Лежать не давайте.
Её может спасти только движение. Покормили
утром, одевайте и на улицу». Володя: «К а­
кой ходить? Она труп!» Профессор: «Держите
её по бокам, сзади, хоть ноги переставляйте, но
должна ходить». Мама нашла хорошую массажистку.
Денег не жалели. Зима была. Н есм о­
тря на холод, меня два раза в день, утром и вечером,
одевали и выводили на улицу. Пошла...
Летом приковыляла в церковь. С тала по
воскресеньям, праздникам ходить на службы.
Не регулярно, когда приду, а когда утром проснусь,
вроде бы слабость... А, думаю, в другой
раз... Отец Борис спросит при встрече: «К уда
пропала, раба Бож ья?» — «Болела», — оправдаюсь.
«В от и помолилась бы», — скажет. Так
прожила несколько лет. Вдруг отнялась речь.
Ни с того ни с сего утром просыпаюсь и — немая.
Тык-мык, не могу слова сказать... Слышу
отлично... Руками показываю Вове — нет язы ­
ка. Он тож е в панике — куда кидаться? П роф
ессору п озвонил, тот говорит, это за щ е м ­
ление... П оехала на обследование в клинику