История римской литературы

Þëèàí Êóëàêîâñêèé ÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛÀíäðåé Ïó÷êîâ ÞËÈÀÍ ÊÓËÀÊÎÂÑÊÈÉ: ÏÐÎÔÅÑÑÎÐ È ËÅÊÖÈÈтальевичу — о латинском языке он не высказался. Однако не могу удержаться,чтобы не процитировать пародийную «онегинскую строфу» Корнея Чуковского:Я знаю, ждешь ты, негодуя,Что пред тобою захочу яРассадник мудрости роднойТоптать презрительной ногой;Что на Перикла, Фемистокла,Как Перс иль Тирский 38 я пойду,Что, кликнув школьников орду,Пойду разбить в их школе стеклаИ, как отца сугубых зол,Латинский прокляну глагол 39 .В декабре 1911 года Кулаковский, выступая на Первом Всероссийскомсъезде преподавателей древних языков, подчеркивал разницу между гимназиейи университетом: «Идеал гимназического среднего образования должен, будтобы, стоять в связи с народным образованием. Мы должны ясно сказать, что этобыло коренным недоразумением, рушившим идеал среднего образования.Средняя школа имеет над собой высшее образование, и должна достигать своихопределенных результатов и целей». Все дело не в реалиях, не в литературе,не в искусстве, а в том, считал Юлиан Андреевич, — «чтобы гимназия давалазнание языка» 40 . Реалии, историю литературы, историю искусства призван былдавать университет как спорное, противоречивое, но — задорно мысль пестующее,а не угашающее.Всякое лишение свободы в обучении оборачивается отвращением к предмету.И если слушатели Кулаковского могли хохотать над его изложением комедийПлавта, значит, Юлиану Андреевичу удавалось насытить их головы умственнымкислородом древнеримской литературы и латинского глагола, и проклинатьэтот глагол — уверен — они не стали.Ãîðîä: Ðèì è Êèåâ(Þëèàí Êóëàêîâñêèé è Ìèõàèë Áóëãàêîâ)Простое ли совпадение, что Ю. А. Кулаковский в 1881 году приехал именнов Киев преподавать именно римскую словесность и римские древности? От-38 Автор статей против классицизма (прим. К. И. Чуковского).39 Корней Чуковский. Нынешний Евгений Онегин (1904–1905 гг.) // Корней Чуковский. Стихотворения/ Вступит. ст., сост., подгот. текста и прим. Мирона Петровского. СПб, 2002. С. 325–326.40 Труды Первого Всероссийского съезда преподавателей древних языков. 28–31 декабря 1911 года.Торжественное собрание Киевского отделения Императорского военно-исторического общества.За столом президиума слева направо: профессора Ю. А. Кулаковский, В. З. Завитневич, В. С. Иконников,командующий Киевским военным округом, генерал-адъютант Н. И. Иванов и др. Фото: март 1909 г.Фотокопия любезно предоставлена профессором И. Н. Войцеховскойчасти ответ находим у Мирона Петровского в его рассуждении о культурно-историческомне столько значении, сколько месте Киева. — Во-первых, Киев раскинулсяна холмах, которые контролировали великий днепровский путь, соединяющийэтносы, народы, страны. Во-вторых, Киев расположился на границелеса и степи, западного и восточного славянства. В-третьих, Киев — ворота иперевалочный пункт исторических культурных влияний, идущих сквозь времяи пространство из Греции и Византии в Русь 41 . Извечная пограничность смысловКиева как города, рано «засвеченного» в истории, объясняет, пожалуй,факт, что именно сюда приехал Кулаковский повествовать студентам Университетасв. Владимира о Риме — который хронологически расположился в историимежду Грецией и Византией, — усматривая в том известную символичность «неотчетливыхсостояний ума» (С. С. Аверинцев). Может, именно провинциальностькиевского университета его привлекала, и он, ученик Теодора Моммзенаи, стало быть, питомец не только русской, но и немецкой филологической школы,— сможет вывести хотя бы курс римских древностей и литературы на столичный,европейский уровень?А может, все объясняется проще: было место именно в университете киевском,а не в московском, казанском, варшавском или дерптском, и Юлиан Андреевичсогласился? Из его послужного списка знаем лишь, что «назначен приказомминистра народного просвещения». Почему, вследствие чего — возможнылишь догадки.СПб, 1912. С. 81. 41 Мирон Петровский. Городу и миру. С. 95.XXXXI