История римской литературы

Þëèàí Êóëàêîâñêèé ÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛ Ëèòåðàòóðà Ðåñïóáëèêèбыл настигнут в Брундизи наемниками Антония и убит — 7 декабря 43года на 64-м году жизни.Политическая деятельность Цицерона подвергалась многократнойи различной оценке. Теодор Моммзен в третьем томе своей «Римскойистории» горячо порицает Цицерона за отсутствие твердых политическихубеждений, за отсутствие гражданского мужества и постоянные колебаниямежду разными политическими лагерями. Цицерон как политикбыл действительно недальновиден, и часто ему недоставало стойкости;но надо принять во вниманием то тяжелое, смутное время, в котороепришлось действовать Цицерону. Наконец, истинное величие еголежит не в его политической, а в его ораторской и литературной деятельности.Противоположная Моммзену оценка деятельности Цицеронадана в сочинении Г. Буассье «Цицерон и его друзья» [(1880 г.)] 1 .78ÐÅ×È ÖÈÖÅÐÎÍÀЦицерон в одной из речей по поводу своего времени говорит: «Естьв нашем государстве два пути, которые могут поставить человека навысшее место. Один путь — оратора, другой — полководца». К первомупути и были направлены стремления всей жизни Цицерона. В «Brutus»он говорит: «Как краса человека есть разум, так краса разума есть красноречие»,и рассказывает нам в этом сочинении, как с большим напряжениемс молодых лет он вырабатывал в себе дар красноречия и стремилсяк славе оратора.От ораторской деятельности Цицерона сохранилось почти целикомпятьдесят семь речей, кроме того около двадцати речей сохранились взначительных отрывках. Среди этих речей есть действительно произнесенныеи только написанные и изданные. Но и действительно произнесенныеречи в большей части имеют не ту форму, в какой они были произнесены:Цицерон отделал их впоследствии. Речи Цицерона делятсяна судебные и политические; кроме того, судебные речи его делятся назащитительные и обвинительные.«Pro P. Quinctio» (81 г. [до Р. Х.]). Первым публичным выступлениемЦицерона была речь в защиту [Публия] Квинция, который имелгражданскую тяжбу с неким Невием, незаконно присвоившим себе его1 Новейшее издание: Г. Буасье. Цицерон и его друзья: Очерк о римском обществе временЦезаря // Г. Буасье. Собр. соч.: В 10 т. М., 1993. Т. 1. См. также: Г. Буасье. Общественноенастроение времен римских цезарей. Пг., 1915. — Ред.имущество. Противником Цицерона выступал в этом процессе известныйоратор того времени Гортензий. Исход дела неизвестен 1 .«Pro Sexto Roscio Amerino» (80 г.). Первым уголовным процессом, вкотором выступил Цицерон, была защита Росция Америйского. Сущностьэтого процесса заключалась в следующем: во время диктаторстваСуллы [(82–79 гг. до Р. Х.)] был убит богатый римлянин Росций, затемего имя задним числом внесли в проскрипции 2 , а имение его в Америибыло с публичных торгов куплено за ничтожную цену (две тысячи сестерциеввместо шести миллионов!) состоявшим в близких отношенияхс Суллой вольноотпущенником [Л. Корнелием] Хрисогоном. Чтобы лишитьвозможности сына убитого добиваться возвращения отцовскогоимения, его обвинили в отцеубийстве. Цицерон выступил в его защиту.Тяжесть положения осложнялась тем, что приходилось выступить противлюбимца всемогущего диктатора. Цицерон блестяще выиграл этодело, и Секст Росций был оправдан. Противником Цицерона выступалЭруций; дело слушалось в особой судебной палате для разбора дел обубийстве под председательством претора Фанния 3 .1 «Дело Квинция имело чисто гражданский и частный характер и возникло в результатевесьма неблаговидных действий компаньона этого молодого, неопытного человека. Намточно не известен исход процесса, но, судя по тому, что уже в следующем году Цицерон былприглашен защищать члена самого рода Росциев, можно предположить, что защита Квинцияпринесла успех молодому адвокату» (С. Л. Утченко. Цицерон и его время. С. 107). — Ред.2 Проскрипции — от лат. proscriptio — списки лиц, объявленных при Сулле вне закона(списки «врагов народа»): proscriptiones Sullanae. — Ред.3 «Сложность процесса, и в частности защиты Росция, состояла в том, что в интересахобвиняемого следовало не обходить, а всячески подчеркивать хотя и косвенное, но вместес тем решающее участие Хрисогона в этом деле. Вот почему как ни старался Цицерондоказать, что высокий покровитель Хрисогона, то есть Сулла, ничего не знал, да и не могзнать, будучи занят делами огромной государственной важности, о недостойных действияхи поступках своего любимца, как ни стремился он превознести «ум, военную силу исчастье» Суллы, «воскресившего и упрочившего величие римского государства», тем неменее разоблачение Хрисогона требовало определенного гражданского мужества. Крометого, оно всегда могло быть расценено, независимо от субъективных намерений Цицерона,как замаскированный выпад против самого всесильного диктатора… Его [Цицерона]речь и последовавшее затем оправдание Росция принесли ему сразу успех и громкую славу.Но в этом-то и состояла опасность. Видимо, более [чем М. Гельцер] прав Плутарх, когдаон считает, что отъезд Цицерона из Рима был вызван боязнью мести со стороны Суллыили, вернее, его окружения, а ссылки на нездоровье и советы врачей — лишь удобный, новсе же предлог» (С. Л. Утченко. Цицерон и его время. С. 108). — Ред.79