История римской литературы

Þëèàí Êóëàêîâñêèé ÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛ Ëèòåðàòóðà Ðåñïóáëèêèэпоху Цицерона. Но еще во II веке в среде римских историографов возниклоновое течение — монографическое.Первым представителем этого течения был Луций Целий Антипатр 1 .Он уже не рассматривал в хронологической последовательности год загодом римские события, а избирал какую-нибудь отдельную эпоху, ипринимался за цельное ее рассмотрение. Его сочинение — «Libri belliPunici» — касается Второй Пунической войны, и состоит из семи книг.Целий Антипатр пользовался большим количеством источников, в частности,греческими источниками о Ганнибале. Его труд до нас не дошел,но Цицерону он был известен. В диалоге «De oratore» 2 устами КатуллаЦицерон называет труд Антипатра «грубо сработанным»; он находит внем достоинства, но не может не отметить несоответствия его тому изяществуязыка и стиля, которое Цицерон считал необходимым и котороеему самому было столь присуще. От Цицерона, между прочим, мы имееминтересные сведения, что Луций Целий Антипатр включал в свое сочинениеи сны; так, были включены сон Ганнибала и сон Гракха, обапредостерегающего характера. Тит Ливий относится с большим уважениемк Целию Антипатру и, хотя не имеет обыкновения ссылаться наисточники, нередко заимствует у него сведения. Во всяком случае, заЦелием Антипатром остается значение первого римского монографиста.Вслед за анналистическим и монографическим течениями в римскойисториографии появляется опять новшество: описание современныхсобытий. Это новшество принес Семпроний Азеллион. Его труд донас не дошел; он начинался, вероятно, с Нуматинской войны (134 г.), вкоторой Азеллион сам участвовал, и доходил до 91 года, то есть до убийстваЛивия Друза. У Семпрония Азеллиона уже были некоторые особенныевзгляды на задачи историка. Авл Геллий ([Атт. ночи] V 18, 7–9) при-1 Римский историк-анналист II в. до н. э. (современник братьев Гракхов). Цицерон отмечалдостоинства его изложения и интерес к праву (см.: О законах I 6; Об ораторе II 54;Брут 102). Римский юрист Помпоний, однако, писал (Дигесты Юстиниана I 2, 2 40): «ЦелийАнтипатр ... составил Историю, но занимался более красноречием, чем наукой права»(пер. И. С. Перетерского). — Ред.2 Во вступительной статье (стр. LVIII) было указано, что под руководством Ю. А. Кулаковскогостудент историко-филологического факультета Императорского университетасв. Владимира Г. Г. Павлуцкий (будущий доктор истории и теории искусства, заслуженныйпрофессор) выполнил комментированный перевод этого диалога: Г. Г. Павлуцкий.Cornelii Taciti Dialogus de oratoribus: К вопросу об авторе «Разговора об ораторах» // Сборниксочинений студентов Университета св. Владимира / Под ред. В. С. Иконникова. Киев,1886. Вып. VII. С. 1–156. Есть отдельное издание (оттиск). — Ред.68водит слова Семпрония Азеллиона о том, что он считает недостаточнымизлагать события в той форме, как это делали анналисты, то есть толькосказать о том, что произошло, а полагает необходимым изложить, какимобразом произошло, и чья была инициатива. «Делать так, как эти писатели,отмечать только факты без объяснения мотивов, — это значит рассказыватьдетям сказки, а не писать историю». В этих словах намечаетсястремление к историческому прагматизму; очевидно, эта мысль возниклау Семпрония Азеллиона под влиянием Полибия.Сочинение Семпрония Азеллиона и есть собственно historia. В Риме,а особенно у грамматиков, существовало различение понятий современнойистории и истории прежних времен. Современная историяносила название historia 1 , а история прежних времен — annales.До Цицерона существовал в Риме еще один вид исторических сочинений— мемуары, то есть записки о личном участии в исторических событиях.Наиболее известными авторами мемуаров являются Марк ЭмилийСкавар, консул 115 года, написавший свою биографию и очень высокоценимый Тацитом, и Публий Рутилий Руф, консул 105 года. Его биография— «De vita sua» — состояла не менее чем из пяти книг. Он, междупрочим, был виновником крупных изменений в организации суда в Риме.До его времени суд состоял лишь из всадников, которые были связаныс откупщиками, и потому не могли судить беспристрастно. РутилийРуф отличался совершенным бескорыстием, но, однако, после управленияпровинцией, по возвращении в Рим, был обвинен в вымогательстве,осужден судом всадников и удалился в Азию. Но там жители встретилиего с триумфом как человека редкой честности и бескорыстия. Тогда поднялиагитацию за реорганизацию суда, и состав суда изменился 2 .Писал также мемуары Квинт Лутаций Катул, товарищ Мария поконсульству 102 года и победитель кимвров. Наконец, оставил двадцатьдве книги мемуаров знаменитый диктатор Луций Корнелий Сулла [Счастливый](138–78 гг. до Р. Х.).1 Недаром Цицерон восклицал: «А история — свидетель времен, свет истины, жизньпамяти, учительница жизни, вестница старины — в чем, как не в речи оратора, находитбессмертие?» (De orat. II 9, 36). В XVII веке историограф Фосиус введет термин «историка»на манер «риторики» и «поэтики», и станет понимать под историкой органическуюдисциплину и искусство писать историю. Термин был забыт, а недавно вспомнен: Л. В.Стародубцева. Лики памяти: Культура эпохи «пост». Харьков, 1999. С. 17–19. — Ред.2 «Это был человек ученый, знаток права, греческой литературы, ученик стоика Панецияи, как говорит Цицерон, чуть ли не совершенный тип истинного стоика» (Т. И. Кузнецова,И. П. Стрельникова. Ораторское искусство в древнем Риме. М., 1976. С. 37). — Ред.69