История римской литературы

Þëèàí Êóëàêîâñêèé ÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛ Ëèòåðàòóðà Ðåñïóáëèêèимевшие форму сатурнова стиха, у римлян существовали в самой глубокойдревности, и они имели вид твердо застывшей, неизменной формулы,в которой нельзя было ни переменить, ни переставить ни одногослова. Нужно было, чтобы бог был назван своим точным именем и чтобысодержание имело определенную форму, — и только тогда молитваили гимн возымеют свою силу и действие. Понятно, что будучи такоймертвой, неподвижной формулой, эти молитвы и гимны не были источникомпоэзии, как это было у греков.В Риме издревле существовали жреческие коллегии — коллегия салиев,коллегия арвальских братьев, — которые имели свои песнопения,исполнявшиеся при религиозных обрядах.Происхождение коллегии салиев легенда объясняет из чуда. Прицаре Нуме Помпилии упал с неба щит, дававший римлянам победу. Тогдаримляне сделали еще одиннадцать таких же щитов, возникла коллегиясалиев 1 , то есть скакунов, которые в марте месяце «подымали» этищиты, ходили с ними по городу и сопровождали это шествие пением иплясками. 17-го сентября эти щиты прятались; точный смысл этогообычая уже непонятен, но в этом обряде есть нечто очень архаическое.Коллегия салиев была аристократическим учреждением, состояла изпатрициев и существовала непрерывно. Имя Августа в виде почета быловключено в песни салиев. Очевидно, песни эти были воззванием кбогам; включение же в них имени Августа есть религиозное освящениеособы императора. От жреческой коллегии салиев остались толькоскудные отрывки их религиозных песен, смысл которых непонятен нетолько нам, но и древним римлянам, столь архаичен текст песен этогодревнейшего сообщества. Древнейшим исследователям языка песен салиев— Элию Стилону и ученику его — Варрону — очень многое былонеясным. Квинтилиан, живший в половине I века по Р. Х., говорит, чтоэти песнопения не вполне понятны самим жрецам салиям. Горацийсмеется над ученым, который воображает, что может понять что-либо впеснях салиев (Epist. II 1, 86):Iam Saliare Numae carmen qui laudat et illud,Quod mecum ignorat, solus vult scire videri(Вот человек, который превозносит салийский гимн Нумы и хочетпоказать, что он один знает то, в чем он такой же невежда, как и я).Такая ранняя непонятность этих песен вполне объяснима, когдамы вспомним, что, восходя к древнейшим временам, они оставались1 См.: И. В. Нетушил. Arma Ancilia // Филологическое обозрение. 1895. Т. VIII. С.145–152. — Ред.8неподвижными в языке мертвыми религиозными формулами.Такой же жреческой коллегией были fratres arvales, арвальские братья1 . Легенда возводит происхождение этого общества еще к Ромулу, тоесть считает ее еще более древней, нежели коллегию салиев. Это обществосуществовало и позднее, и в его песнопения, как и у салиев, быловключено имя Августа. О деятельности арвальских братьев мы имеемсведения в протоколах на мраморных досках, относящихся к III веку поР. Х., где сообщается, что собрались жрецы, совершили жертвы с пляскамии пением, причем приводятся молитвы и песни. На одной из этихмраморных таблиц приводится следующий гимн арвальских братьев:Enos, Lases, juvate! (три раза)Neve lue rue, Marmar / sins incurrere in pleores! (три раза)Satur fu, fere Mars, / limen Sali sta berber! (три раза)Semunis alternei / advocapit conctos. (три раза)Enos, Marmor, juvato! (три раза)Triumpe! (пять раз)Мы имеем здесь дело с памятником латинского языка глубочайшейдревности. Так, в первой строке этого гимна Enos, очевидно, означаетnos; Lases — вместо Lares, так как s перешло в r за три века до Р. Х. Перваястрочка означает, таким образом, «Помогайте нам, Лары» 2 .Здесь опять прочная, неподвижная, мертвая формула, мертвеннаярелигиозная лирика, не могущая быть источником развития поэзии.Личное начало в этих религиозных гимнах отсутствовало. Лишь гораздопозднее, в культах, возникших под греческим влиянием, нашлось местои для поэта, и вообще религиозные мотивы вошли в лирику, как этомы встречаем, например, у Горация.На то обстоятельство, что разобранные религиозные гимны былиcarmina, стихотворения, есть указание Квинтилиана.1 См.: И. В. Нетушил. Амбарвалии, арвальские братья и арвальская песнь // Филологическоеобозрение. 1897. Т. XII. С. 195–205. — Ред.2 В. И. Модестов переводит этот гимн так:Нам, Лары, помогите.Не попусти, Марс, засухи на цветы.Будь сыт, свирепый Марс, остановись палить жилище Салия (?).Он будет призывать в антифонном пении всех Семонов.Помоги нам, Марс.Скок, скок, скок, скок, скок.9