История римской литературы

Þëèàí Êóëàêîâñêèé ÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛÀíäðåé Ïó÷êîâ ÞËÈÀÍ ÊÓËÀÊÎÂÑÊÈÉ: ÏÐÎÔÅÑÑÎÐ È ËÅÊÖÈÈпредназначенному для профессора. Кулаковский был уже старик, но чрезвычайнободрый, живой и энергичный. На нем был ладно сшитый штатский костюм,нарядные ботинки и изысканные носки. Войдя в аудиторию, он быстропоздоровался, оглядел нас очень строгим взглядом и сразу, без всяких предисловийначал чтение. Читал он энергично, стремительно, и каждая фраза говорилао большой учености, о безупречном владении предметом, о педагогическоммастерстве. Никакими записками, конспектами он не пользовался. Он предупредилнас, чтобы, готовясь к экзамену, мы не вздумали пользоваться Модестовым13 , и крайне нелестно отозвался о его курсе. Тут же он посоветовал не готовитьсяи по «ходящим по рукам» его собственным литографированным лекциям.Он рекомендовал вести сначала собственноручные записи и по ним приготовлятьсяк экзамену. Когда лекция уже началась, мы переглянулись и подумали,что он, наверное, преувеличивает наши способности и нашу готовность вестизаписи по его сложному курсу, который к тому же он читал в быстром темпеи пересыпал латинскими цитатами из самых древних памятников римскойлитературы… Лекции были содержательны и интересны, а темперамент Кулаковскогоделал их живыми, порой драматичными. Мы в полной мере оценилиэти качества Кулаковского, когда он дошел до Плавта и начал анализ содержанияего комедий. В аудитории часто раздавался дружный хохот. Особенно запомнилисьпересказы комедий Aulularia [Горшок], Menechmi [Два Менехма],Miles gloriosus [Хвастливый воин]. Свои мастерские пересказы Кулаковский велкрайне серьезно, без тени улыбки — в то время как, слушая его, мы часто смея-кульский, историк западной литературы и истории театра, М. П. Алексеев, исследователь русскофранцузскихи англо-французских литературных отношений, М. А. Дынник, философ-марксист, А. И.Дейч, историк зарубежной и украинской литературы, И. А. Дандаров, директор Всероссийской книжнойпалаты, и др. Алексеев и Мокульский встретились позднее под одной обложкой: История западноевропейскойлитературы (Средние века и Возрождение): Учебник для филол. спец. вузов / М. П.Алексеев, В. М. Жирмунский, С. С. Мокульский, А. А. Смирнов. М., 1999.13 Имеется в виду книга 1888 г. «Лекции по истории римской литературы» Василия Ивановича Модестова(1839–1907), одного из необоснованно резких критиков археологических исследований Кулаковского.Живя в последние годы в Риме, занимаясь изданием фундаментального «Введения в римскуюисторию» (СПб, 1902–1904, ч. 1–2), 4-го февраля 1901 года Модестов водил по Риму А. П. Чехова.В письме О. Л. Книппер Антон Павлович сообщил: «Сегодня же с одним русским семейством и двумябарышнями осматривал древний Рим. Объяснения давал проф. Модестов, а барышни очень милые…Рим — это не Париж» (А. П. Чехов. Собр. соч.: В 12 т. М., 1957. Т. 12. С. 439). Постановка акцентана миловидности барышень, а не на экскурсии профессора в чеховских устах кажется симптоматичной.Впрочем, и как профессор, и как публицист В. И. Модестов отличался «даром живого изложения,делающего не только его публицистические статьи, но и чисто ученые работы доступными широкомукругу читателей», — отмечали его современники, в том числе и Юлиан Кулаковский.XIIлись безудержно» 14 . Валентин Фердинандович вспоминал, как он рыскал по киевскимкнижным лавкам в поисках пособия по дисциплине, читавшейся Кулаковским:«в коридоре на книжном лотке какой-то студент продавал отпечатанныйлитографированным способом курс его лекций, очень аккуратный на вид,на хорошей бумаге и довольно объемистый 15 . Я тут же купил его и отнес домой.Впечатление аккуратности было несколько обманчивым, так как, рассмотревкурс дома, я обнаружил в нем довольно много опечаток 16 . Но что было делать?На следующий день я не нашел в книжных магазинах по истории римской литературыникаких учебников или пособий. Продавцы, к которым я обращался,могли мне предложить только старинный огромный курс Модестова, носившийвсе приметы библиографической древности. Я купил все же и Модестова, и напервую лекцию по истории римской литературы явился, неся в портфеле и Кулаковского,и Модестова» 17 .В Университете св. Владимира была принята так называемая «курсовая системаобучения»: студент мог записаться на любой из курсов, читавшихся в семестре;после прослушания курса студент получал право экзаменоваться и получитьотметку в матрикул. Последовательность, в какой слушались и сдавалисьпредметы, значения не имела, и можно было забегать вперед: сначала, скажем,слушать историю философии, затем введение в философию, сначала римскуюлитературу, затем греческую. Эта система была хороша тем, что разумный студентмог распорядиться временем, неразумный затягивал сдачу экзаменов и мучился.В иных университетах действовала так называемая «предметная системаобучения», при которой порядок слушания и сдача дисциплин были установленытвердо. При этом неразумный студент был поставлен в жесткие условия и немог пренебрегать регламентациями обучения, а разумный мучился, не имеявозможности достойно распорядиться временем, отпущенным на самообразование.В киевском университете студенты «предпочитали по римскому авторузаписаться на курс, который читался по Тациту профессором Кулаковским, таккак слава об этом курсе гремела на факультете, или на не менее славившийсякурс профессора Адольфа Израилевича Сонни по Катуллу» 18 .14 Вспоминая В. Ф. Асмуса… / Сост. М. А. Абрамов, В. А. Жучков, Л. Н. Любинская. М., 2001.С. 212–213.15 Вероятно, речь идет о нашем издании.16 При подготовке нашей рукописи встреченные опечатки были по возможности устранены.17 Вспоминая В. Ф. Асмуса… С. 210.18 Там же. С. 211. Об А. И. Сонни см.: А. О. Пучков. Адольф Сонні, філолог-класик з Університетусв. Володимира: До 80-річчя з дня смерті (Стаття перша. Матеріали біографії) // А. А. Пучков. Архитектуроведениеи культурология: Избр. статьи. Киев, 2005. С. 529–548 (с библиографией трудов).XIII