Стоя в Oдиночку, Елены Уайт

Стоя в Oдиночку
клятву держаться католической веры и признал справедливым осуждение собором учений
Уиклифа и Гуса, за исключением все же «святых истин», которым они учили33.
Прибегая к этой уловке, Иероним надеялся заглушить голос совести и избежать ожидающей
его участи. Но, оставшись наедине с собой, он ясно осознал свой поступок. Он вспомнил о
мужестве и верности Гуса и сопоставлял его поведение со своим отречением от истины. Иероним
думал о Божественном Учителе, Которому он обещал служить и Который ради него вынес
крестную смерть. До отречения он во всех своих страданиях находил утешение и поддержку в
Божьих милостивых обетованиях, но теперь муки совести и сомнения терзали его душу. Он знал,
что ему предстоит отречься еще от многого, прежде чем наступит примирение с Римом. Путь, на
который он вступил, мог привести только к полному отступничеству от веры. И он твердо решил
не отрекаться от Господа ради того, чтобы избежать кратковременных страданий.
Вскоре его опять повели на собор. Его покорность не удовлетворила судей. Распаленные
смертью Гуса, они жаждали новых жертв. Только абсолютным отречением от истины Иероним
мог сохранить себе жизнь. Но он решил открыто исповедать свою веру и вслед за
братоммучеником взойти на костер. Он опроверг свое первоначальное отречение и как
приговоренный к смерти торжественно потребовал разрешения защищать себя. Опасаясь влияния
его слов, прелаты настаивали на том, чтобы он только подтвердил или же отрицал справедливость
выдвинутых против него обвинений. Иероним запротестовал против такой жестокости и
несправедливости. «В течение 340 дней вы держали меня в ужасном подвале, — сказал он, — я
был лишен всего и жил среди грязи, нечистот, смрада; затем вы привели меня сюда и, потакая
моим смертельным врагам, отказываетесь выслушать меня… Если вы действительно мудры и
хотите быть светом для мира, то смотрите, как бы не согрешить вам против справедливости. Что
же касается меня, то я — жалкий смертный, моя жизнь ничтожна, и если я предостерегаю вас от
несправедливого приговора, то делаю это больше ради вас, нежели ради себя»34.
Наконец его просьба была удовлетворена. В присутствии судей Иероним преклонил колени
и молился, чтобы Святой Дух направил его мысли и слова, чтобы он не произнес ничего,
противного истине или недостойного своего Учителя. Над ним в тот день исполнилось обетование
Божье, данное первым ученикам: «И поведут вас к правителям и царям за Меня… Когда же будут
предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо
не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10:18– 20).
Слова Иеронима вызвали изумление и восхищение даже среди его врагов. В течение целого
года он был заточен в подвале, лишен возможности читать и даже видеть свет Божий, испытывая
невыносимые телесные страдания и душевное смятение. Но, несмотря на это, он приводил такие
67