ХРИСТОМ ДО КОНЦА

СО ХРИСТОМ ДО КОНЦА
МУЧЕНИЧЕСТВО СЛУГ БОЖЬИХ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
мя в Петрограде, я просил кс. Ф. Рутковского присутствовать 19 Мая, но вместо
него был викарный названного костела кс. Владислав Мажонович, а 20 мая
кс. Михаил Бугенис, имевшие письменное полномочие заместить меня.
Так как о предполагавшихся похоронах не было сделано никакого оповещения,
местное же духовенство узнало о времени и месте похорон только
когда начали нагружать гробы в вагоны, притом настоятель костела Посещения
Пресвятой Девы Марии кс. Петр Янукович, в связи с предполагавшимися
похоронами был заранее (14 мая) арестован по распоряжению Ч.К., то почти
никто из родных не мог присутствовать при похоронах.
Когда после прибытия в Парголово 18-го Мая, где уже находился прибывший
ночью поезд с останками покойных, несколько лиц из случайно узнавших
о похоронах родных обратились к присутствовавшему представителю Ч.К.
гр. Монтвилло с вопросом, почему похороны совершаются без оповещения
родных, то названный представитель Ч.К. пытался ответственность за это сложить
на местное духовенство, на мое же возражение, что Ч.К. не озаботилась
своевременно оповещением о предстоящих похоронах даже местное духовенство
и что духовенство не имеет в своем распоряжении газет – представитель
Ч.К. ничего не ответил.
После прибытия комиссара по кладбищам гр. Габера, выяснилось, что родные
могут похоронить своих покойников на католическом кладбище в отдельных
могилах, остальные же будут похоронены в общей могиле уже вырытой
ближе к вокзалу на православном кладбище. Прежде предания земле все гробы
по распоряжению Ч.К. будут вскрыты для проверки не хранится-ли в них драгоценное
имущество или оружие, причем, по заявлению комиссара по кладбищам,
металлические гробы будут изъяты, а трупы положены в деревянные
гробы. При этом выяснилось, что в зависимости от результатов ревизии гробов
находится освобождение настоятеля костела кс. Януковича, подозреваемого
в сокрытии в гробах каких-то предметов. На мое предложение составить протокол
о происходящих похоронах, ком. Габер заявил, что таковой будет составлен,
но присутствовать при составлении протокола меня не допустили и копия ни
мне, ни замещавшим меня в другие дни священникам не была вручена.
Хотя самый вид гробов, при погрузке в вагоны сильно попорченных и поломанных,
но запаянных, исключал всякие подозрения об использовании их для
хранения посторонних предметов, что, по-видимому, разделяли и представители
власти, тем не менее в начале все гробы ранее предания их земле вскрывались
и проверялись представителем Ч.К. После за недостатком времени и отказом
рабочих от бесцельной работы, часть гробов была похоронена не вскрытыми.
В первую очередь хоронили тех, чьи родственники лично присутствовали
на кладбище. Такие гробы хоронили на католическом кладбище в отдельных
могилах, всего там похоронено в течение 18, 19 и 20 Мая – 32 гроба, остальные же
86 гробов были похоронены в общей могиле, посвященной 19-го Мая кс. В. Мажоновичем.
Похороненных в общей могиле было 86 гробов, (список лиц при
сем прилагается). Из них не удалось выяснить, чьи были гробы только 20-ти, так
как при перевозке были сорваны дощечки с надписями. Всего же перевезено
и похоронено 118 гробов, причем, хотя по заявлению комиссара, все металлические
гробы должны были быть изъятыми – удалось это сделать только с 17
гробами, остальные же покойники оставлены в своих гробах, главным образом
потому, что рабочие отказались перекладывать их в другие гробы.
Поскольку мне удалось выяснить из разговоров с представителями местных
органов Власти, единственный разумный повод преждевременного погребения
хранившихся в костельном склепе гробов – санитарный не был
принимаем во внимание. В данном случае местные власти руководствуясь
какими-то неразумными подозрениями и алчными побуждениями не остановились
перед надругательством над покойниками бесцельно нарушая покой
их останков.
[подпись] Кс. Тройго.
Петроград, Мая 21 дня 1920 года.»
14 июня того же года еп. Цепляк направил о. Тройго присутствовать при
расследовании представителем Отдела юстиции Петросовета дела о расхищении
имущества и поругании часовни при здании Римско-католической духовной
академии, а также, в случае надобности, заявить от его, еп. Цепляка, имени
протест против захвата храма.
В 1919–1923 гг. о. Иоанн также был членом Административного Совета Курии
и председателем Хозяйственного Совета Духовной Коллегии.
Управляющий Могилевской архиепархией еп. Цепляк 31 декабря 1921 г.
назначил о. Иоанна профессором Духовной семинарии. От этой обязанности
он был освобожден 1 декабря 1922 г.
Поручения, которые о. Тройго получал от архиеп. Цепляка, становились
все более сложными, требовавшими мужества, твердости, силы духа, самоотверженности.
В 1922 г. наступление Советов на Католическую Церковь усилилось.
Была сделана попытка отобрать храмы у верующих, предложив такие
условия, которые католики не могли выполнить (см. об этом в статье о прелате
К. Будкевиче). О. Тройго присутствовал на совещании 6 апреля у архиеп.
Цепляка, в котором участвовали также прелат К. Будкевич, некоторые священники,
адвокаты, представители польского посольства (польский консул из
Гельсингфорса и первый секретарь посольства 70 ). На совещании обсуждалось
усиление преследования Католической Церкви в России, изъятие церковных
ценностей в пользу голодающих, статья 7-я Рижского мирного договора, не
дававшая достаточных юридических оснований для серьезного вмешательства
польского посольства в отношения Церкви и советского правительства, а также
позиция Ватикана. Архиепископ был готов сопротивляться действиям советской
власти вплоть до вынужденного закрытия храмов, но в данный момент
это было политически невыгодно. На разъяснения представителей посольства
архиепископ и священники выразили свое удивление, но вынуждены были согласиться
с тем, что при переговорах с властями следует буквально придерживаться
7-й статьи Рижского мирного договора и стараться настаивать на ее
выполнении противной стороной.
Архиеп. Цепляк 5 августа отправил о. Иоанна на переговоры: «Уполномочиваю
Ваше Преподобие войти в сношение с Центральными гражданскими
Властями в Москве, для урегулирования отношений католической церкви
в России и гражданской Власти». Ему же было поручено составить проект договора
о пользовании храмами, приемлемого для католиков и при этом не
нарушающего основные декреты советской власти.
158 159
70
Mikołaj Samson Himmelstjerna, Tomasz Morawski.