ХРИСТОМ ДО КОНЦА

СО ХРИСТОМ ДО КОНЦА
8 ноября 1922 г. о. Дземешкевич написал архиеп. Цепляку письмо, в котором
просил о разъяснении по поводу таинства брака – как следует поступать
с добрачными оглашениями. Практически у него не было возможности в каждом
храме делать три такие объявления, в связи с постоянными перемещениями
из города в город.
В автобиографии о. Антоний упомянул, что в 1922 г. в его квартире в Брянске
был обыск. С чем был связан обыск, неизвестно, возможно, с деньгами, которые
он официально отправил по почте в курию.
В феврале 1923 г. лесозаготовительная дружина была расформирована,
и о. Дземешкевичу было предложено перейти в губстатбюро, где он проработал
около двух месяцев. Потом его перевели в запас тылового ополчения и
выдали личную книжку. С этого момента он стал выполнять только функции
священника.
В первом полугодии 1923 г. о. Антоний обслуживал уже без каких-либо
проблем три католических прихода: в Брянске, Орле и Рославле. В марте
1923 г. архиеп. Цепляк и петроградское духовенство было приговорено
на суде в Москве к разным срокам заключения. Администратором Могилёвской
архиепархии стал прелат Станислав Пржирембель, понимавший, что
в архиепархии не хватает священников. Ближе к границе с советской Белоруссией
служили несколько священников. Но было некого послать в приходы
за Москвой или в Сибирь. 21 июня 1923 г. прелат написал декрет, которым
освободил о. Дземешкевича от занимаемых должностей и назначил
исполняющим обязанности настоятеля католического прихода в Нижнем
Новгороде, с правом обслуживать также казанский и владимирский приходы.
Однако прихожане Рославльского и Брянского храмов не хотели с этим
смириться. Поэтому они написали письма в курию, прося, чтобы им вернули
священника. Из сохранившихся в архиве писем известно о благородстве
о. Антония. Прихожане из Рославля написали, что о. Антоний возродил
духовную жизнь в приходе, которая уже умерла, поддерживал святую веру
в трудных условиях, открыл польскую школу для детей. Прихожане решили
послать в Ленинград некоего Стефанецкого, чтобы он в курии представил их
просьбы. Письмо подписали 465 человек. А 26 июня брянские прихожане направили
в курию телеграмму следующего содержания: «Брянские прихожане
просят оставить кс. Дземешкевича в Брянске. Комитет». Затем католики
Брянска написали ещё две просьбы. Первая – личная просьба Петра Делегера
с мольбой об оставлении о. Антония в Брянске. Делегер сообщал, что
о. Антоний любил всех, и все его любили, что он всегда был с прихожанами и
что много иноверцев привёл к католической вере. Вторую просьбу подписали
52 человека, утверждая, что о. Антоний – настоящий священник и настоящий
факел в Святой Церкви. В письме рассказано, что однажды из Белых
Берегов пришла одна бедная женщина, муж которой тяжело заболел. Сам
о. Антоний не имел денег, чтобы нанять повозку, поэтому пошёл к больному
за 15 вёрст пешком, туда и назад. Плакали также об о. Антонии катехумены,
которых он привёл к вере и как мать вёл их за руку. Кроме того, прихожане
сообщали, что о. Антоний никогда не требовал денег, но принимал добровольные
пожертвования, спрашивая при этом, не много ли дали? Таких рыцарей
Христа, утверждали они, очень мало, и подчеркивали, что примером
о. Антония были вдохновлены все, даже иноверцы.
МУЧЕНИЧЕСТВО СЛУГ БОЖЬИХ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ
3 июля 1923 г. о. Дземешкевич написал в курию, что он опаздывает с выездом
в Нижний Новгород потому, что хочет завершить ремонт Рославльского
храма. В конце письма он спрашивал, как должен поступить, так как к нему
пришли трое православных священников, которые хотят перейти в Католическую
Церковь вместе со своими прихожанами.
20 августа 1923 г. о. Антоний сообщил в курию, что храм в Брянске передал
22 июля, а в Орле – 25 июля. Он намеревался выехать из Брянска 17 августа,
чтобы быть в Москве 25 августа и приехать в Нижний Новгород 29 августа.
Уже в 1923 г. ОГПУ Нижегородского края завело дело о католическом духовенстве
и польском шпионаже. По этому делу проходил также о. Дземешкевич.
Это подтверждает, что «польский шпионаж» был только удобным для
большевистских властей предлогом для борьбы с католичеством, потому, что
среди католиков и священников было много лиц польского происхождения.
Личное дело о. Антония, находящееся в РГИА, заканчивается 10 февраля
1925 г. письмом в курию от нижегородских прихожан. Они просили администратора
архиепархии прелата Станислава Пржирембеля о разрешении для
о. Дземешкевича носить на рясе крест, который они подарили в знак благодарности.
Прихожане подчёркивали, что о. Антоний пробудил их от духовного
сна, объединил всех в одну католическую семью, тогда как ранее была безбожность
и разные ссоры; а также в сжатые сроки провел ремонт храма. В ответ
на такую неожиданную просьбу прелат Пржирембель 25 февраля 1925 г. выразил
своё согласие и добавил поучительно, что кто при кресте выдержит
до конца, тот и спасён будет: «Пускай распятый Христос будет для него образцом
усердия и жертвенности».
С 1927 г. о. Дземешкевнч был освобождён от обслуживания прихода в Казани,
взамен на него была возложена обязанность обслуживать приход в Рязани,
а затем волжские приходы в Рыбинске, Ярославле и Костроме. Последний
раз в Рыбинске он был с 16 по 21 февраля, в Ярославе с 21 по 26 февраля, в Костроме
с 28 февраля по 3 марта 1929 года. После этих поездок он был освобождён
от обслуживания этих храмов, оставаясь только в Нижнем Новгороде и
во Владимире.
В этом же 1929 г. о. Антоний привлекался свидетелем по делу о контрреволюционной
деятельности органиста прихода в Нижнем Новгороде Аполлинария
Сташиса.
Насколько усердно о. Антоний служил в Нижнем Новгороде, указывает
свидетельство прихожанки Адели Ожаровской, которая вспоминала: «...католический
костёл ... всегда был переполнен народом, сюда шли не только католики,
но и другие иноверцы, даже безбожники. Костёл как магнитом притягивал к себе.
Священником прихода был о. Антоний Дземешкевнч, который так умел организовать
вокруг себя людей, своей добротой, умом, художественной одарённостью и
даром речи. Его проповеди были так интересны, просты, одухотворены, пробуждая
в человеке самые наилучшие чувства. Костёл был всегда красиво убран, а в праздники,
кроме величественных звуков органа, присоединялись звуки скрипки, виолончели и
прекрасный хор детских голосов. (...) О. Антоний, кроме заботы о костёле, всегда
посещал больных и бедных помогая им чем мог. (...) О. Антоний, чтобы помогать
бедным, старался найти средства; он как художник выливал из гипса разные статуэтки,
красил и облагораживал их облицовкой. Все это делалось за счёт отдыха и сна
о. Антония. Готовые статуэтки брали несколько прихожанок, продавали их, а вы-
282 283