Prokopyev_monology

Бельгийский вариант
документов поместили не в лагерь для беженцев, как обычно, определили
в чудный домик. Посоветовали учить язы к и как-то устраиваться.
Начало положено, треволнения улеглись. Н агрянуло долгожданное
ощущение — мы в Европе! Приехали в ноябре. В Омске
снег, зима, в Брюсселе трава зелёная, тепло. На нас эйф ория напала.
Я вообще впервые за границей. И такая красота. В 1985 году
сподобилась в Таллин поехать. Утренним поездом из М осквы прибыла
и первым делом на вокзале спросила, где главпочтамт, ждала
перевод. Иду с вокзала и вдруг бац — оказываюсь в средневековье.
Ратушная площадь. До того неожиданно. М инуту назад жила
ощущением обычного города, вдруг время делает скачок вспять на
сотни лет. Строения все до одного совершенно непривычной архитектуры.
Маленькая прямоугольная, мощенная булыжником площадь,
окруженная фасадами островерхих, впритык стоящ их друг
к другу домов. Над ними возвышается ратуша. Брюссель по сравнению
с Таллином — это помножить на тысячу. Сказка. Я даже не
представляла, что попадём в такую. Будто лёг спать п в другом
мире. Устремлённая в небо готика, эта завораживаю щ ая резкость
линий... В домах эпохи Возрождения на стреловидность готики накладывается
лекальная плавность. М ногоярусные баш ни с аж урным
резным декором,... Мы оказались в совершенно другом мире.
Другое пространство, другой аромат, другая толпа, сервис в кафе,
в поезде, в магазине всегда «пятёрка»...
Жораходил, как ребёнок. Скакал, подпрыгивал мячиком. Он в конечном
итоге планировал осесть во Ф ранции: «Обоснуюсь в великом
городе художников и поэтов». У скоряя события, то и дело попискивал:
«Мы в Париже! Мы в Париже! Получилось!!!» Д я готова
была щипать себя: неужели в стране великих фламандцев: П и­
тера Брейгеля, Ван Дейка, Рубенса. В ш естнадцать лет отец подарил
альбом репродукций Питера Брейгеля старшего. Н епривы ч­
ного, загадочного, притягивающего. Я-то воспитывалась на русском
реализме. Лет в двадцать была очарована ф ильмом, несколько
раз ходила смотреть — «Легенда об Уленш пигеле». С нят в тонах
и настроении Брейгеля... И будто оживаю т в ф ильм е его картины.
Пасмурная зима. Снег. Одинокий серо-бурый двухэтаж ны й голландский
домик. Замёрзший пруд, по льду неторопливо скользят
на коньках дамы в тёмных длиннополых, колоколами одеждах, воротники
жабо, рядом кавалеры, тут же катаю щ аяся детвора. И почти
голый упитанный шут, лишь в колпаке с бубенцами да красно­