Prokopyev_monology

Монологи под образами
шло, в детскую ноги уведут: «Господи, — твержу, — Господи, если
ты есть, помоги!» Всё ведь тюрьма, обоим тюрьма! С милицией подрались,
да ещё нетрезвые. Плачу, как заведённая прошу: «Господи,
помоги!»
Ни на минуту не прилегла.
Уже под утро, радио заговорило на кухне, ключ в двери заворочался.
Пришли. Улыбаются оба. Обняли меня, один с одной стороны,
другой с другой: «Всё хорошо, мама, мы не виноваты. Даже
сказали: можем в суд подать на милиционеров. Они спровоцировали
драку».
Пострадавшие милиционеры были настроены зло. После драки
моментально подсуетились с медицинской экспертизой. У одного
трещина на скуле, у всех следы ударов на лицах. Плюс порванная
шинель. Написали страшную бумагу па Сашу. Разбирались в присутствии
начальника милиции. Повезло: муж его знал, тот по-человечески
отнёсся. Муж-то уважаемый человек, директор ш колы-интерната.
В конце концов обе стороны конфликта извинились друг
перед другом, бумагу уничтожили.
Я сыновей уложила и пошла к маме. Она, Царствие ей Небесное,
была дочерью священника. Отец, дед мой Анисим Иванович,
после революции 17-го года недолго служил: церковь его закры ­
ли. Был он человеком грамотным, семинарию окончил, пользовался
большим авторитетом в округе. Какое прошение составить —
к нему односельчане идут: «Анисим Иванович, напишите». Знали:
если он возьмётся, обязательно положительный ответ будет. После
революции сельские власти привлекли вчерашнего свящ енника,
всеми уважаемого и самого грамотного в селе человека, вести
бумажные дела, приход-расход поступающих средств. Где деньги,
там жди греха. Большая часть суммы, отпущенной на строительство
школы, не попала в кассу. Дед знал, у кого застряли деньги, —
у курьера, что доставлял их. Бабушка называла того мужика Балакой.
Анисим Иванович предупредил: «Деньги-то положи на место,
иначе хуже будет». Балака по принципу «нет человека — нет проблем»
убил деда. Анисим Иванович возвращался от соседа поздно
вечером, Балака подкараулил, топором сзади по голове ударил.
Старший сын Анисима Ивановича Илья, пятнадцати лет, с вечеринки
шёл, а под забором человек. Наклонился — тятя, весь окровавленный,
но живой. Затянул домой, а какая в деревне медицина,
покрутилась бабушка вокруг него, и вскоре, часа через четыре часа,
Анисим Иванович умер, в себя не пришёл.