Prokopyev_monology

—Так от вина мурапшя, — приподнялся Он на руке, заглядывая
Ей в лицо, —вы до моего прихода сколько тостов опрокинули?..
Вот мурапшя и оживилась, припекаемая винным градусом.
— Брось ты. Что я себя не знаю...
— Париться-то будем?
—Давай попозже, сейчас так хорошо...
Он вышел покурить. Баню строил думающий человек, предусмотрел
и эту ситуацию. Небольшая, обшитая понизу вагонкой верапдочка
позволяла сидеть за столом в банном наряде, то бишь без
всего, и не шокировать голыми телесами неожиданных свидетелей,
и в то же время любоваться окрестностями. Баня стояла на возвышенности
у крохотного озерца или большой лужи, наполовину заросшей
камышом. На другом берегу красовался аккуратный дачный
домик, а дальше начиналась берёзовая роща, которая только-только
опушилась листвой. Неделю назад Он ездил на машине
в Новосибирск, берёзовые колки стояли на всю глубину прозрачные,
ещё с соком, было холодно, а тут четвёртый день по-летнему
тёплый...
Дачный посёлок был в какой-то дрёме, по-будничпому тих,
лишь птичий гомон наполнял пространство. Земля отогревалась,
парила...
Глядя в небесный простор, в весеннюю синеву, Он улыбнулся
своим мыслям. Размеренная жизнь дала сбой, споткнулась,
Он оказался в чужом измерении, в чужом времени. Своё где-то рядом,
бурлит, клокочет, настойчиво требует Его участия в круговороте,
Его сил, Его энергии, этой каждодневной дани, а Он выпал,
ускользнул, сделал шаг в сторону от магистрали, растворился в мареве
обочины. Хорошо...
Позади послышались шаги босых ног, Она прижалась к Его
спине, горячая, влажная... Поцеловала в шею.
— Какой ты прохладный... Не замёрз?
И снова было пронзительно, нежно, ласково, утомительно неистово
и утомительно счастливо. И снова вспыхнула светоносная
стрелка нерва в бедре, увлекла за собой до заоблачных высот дыхание,
сердцебиение, а потом мгновенно погасла в зените. А Её пронзило
сладким током в пояснице, Она сдавленно вскрикнула:
«Солнышко, какой ты хороший!»
Ш лёпали капли из крана, донёсся удар металла о металл. Похоже,
кто-то чистил лопату о лопату. Печь не шумела, огонь утих,
Оброненный билет