Prokopyev_monology

иыми (флагами, транспарантами, разноцветными шарами, песнями,
что лились отовсюду, отец и дочь постоянно находились рядом.
После демонстрации возвращались домой пешком. М ечтали.
«Летом обязательно надо свозить тебя в Москву, — говорил
отец. — Возьму в июле отпуск, и вдвоем махнем на неделю. Сходим
в Кремль, может, в Оружейную палату попадём». «И в Ленинграде
я не была, поедем?» — просилась дочь. «Конечно». А потом он увидел
пиво. Продавали прямо на улице. «Возьму пару бутылочек». —
«Не надо, папа». — «Да ладно ты». Она страшно обиделась. Весь
день, как вышли из дома, рука Ксении была в шершавой руке отца.
Ксения вырвалась, заспешила вперёд. Он на ходу пил из горлышка,
шёл следом. Слёзы кипели у Ксении в горле. И с того дня исчезла
жалость к отцу. Не возникало желание уткнуться в шею. А лет
с четырнадцати стали сниться сны, будто убивает отца. Он опять
пьяный, леж ит на полу или на кровати, она хватает двумя руками
портняж ные ножницы и вонзает в грудь. Или бьёт топором по голове...
Просыпалась испуганной, боялась кому-нибудь рассказать
увиденное...
Только в один период не пил ни капли. Ксения была на третьем
месяце первой беременности и как-то утром после скандальной
ночи заш ла к отцу в закуток, где он, хмурый, похмельный, собирался
на работу, и зло бросила: «Ладно не жалеешь меня, на мать
тебе наплевать, по представляешь, каким родится у меня ребёнок,
твой внук? Каким будет, если развивается в этом аду, каждый день
маты, крики, ругань?!» Отец ничего не сказал. Но прошла трезвой
неделя, другая, месяц. На Новый год впервые собрались всей семьёй,
сёстры пришли с детьми и мужьями. Внуки читали стихи, отец
нарядился Дедом Морозом, специально костюм на работе выпросил,
водил с детворой и взрослыми хоровод у ёлки.
Держ ался пять месяцев. А потом на его глазах сменщик попал
под гусеничный трактор. В тот день отец заявился домой с бутылкой,
и покатилась пьянка в угарном ритме.
«Добрых пятнадцать лет, дочка, жила я без Бога, — каялась
Ксении мать. — С той поры, как вышла замуж. Закрутила жизнь,
заела суета. Будь бабонька жива, глядишь, не дала бы обмирщиться,
да она вскорости умерла, как я замуж вышла...»
Но прижало, и полезла на дно сундука. Там лежали две иконы,
толстенная Псалтирь старообрядческая — отец подарил, как
в ш колу пошла. По этой Псалтири в семь лет читать по-церковнославянски
училась. Бабонька сговорилась с грамотной старушкой.
Сон Пресвятой Богородицы