Prokopyev_monology

Монологи под образами
Непростая судьба. С девяти дет в детдоме воспитывался. О д­
нажды проронил: «Первую ночь в детдоме переночевал и вот тогда
окончательно понял: отца у меня нет». Л в следую щ ий раз разговорились,
он поведал: «Как-то услышал, уже лет восемнадцать было,
в трамвае одна женщина другой: «Да ей член дороже сына!» И чуть
не расплакался — это ведь и про мою маму».
В первый его визит, как полагается, выставила бутылку по окончании
работ. Он на смех поднял: «Я в детстве напился на всю
жизнь». И рассказал историю.
Отца уже не было. Прокоп ходил во второй класс. Б елорусское
село. Мать медсестрой работала. Ш кола напротив больницы.
После занятий приноровился мальчонка к матери забегать попить.
Вода в больнице больше нравилась, в школе вроде как болотом отдаёт,
в больнице как родниковая.
«Иду из школы домой, — рассказывал, — заворачиваю в больницу,
одноэтажное деревянное здание: «Мам, попить». Она круж ­
ку алюминиевую вынесет. Опростаю посудину одним махом и вперёд.
Мы жили на другом краю села. Километра полтора идти. В тот
год в больницу гинеколога прислали. Долго не было такого врача,
наконец, здравотдел выделил молодого, жгучего красавца. Не напрямую
попал в село с институтской скамьи, сначала в'армию сходил.
Как сейчас помню — Володя Кардаш. Ч ернявы й, с усами. Какая,
спрашивается, деревенская баба пойдёт к нему с подъюбочными
проблемами? Никто и не отваживался. От безделья Володя не
знал, чем заняться.
Позже встретил его в Ленинграде на афише. Смотрю: знакомая
физиономия. Л он уже сексопсихолог. Л екции читает, приём
ведёт. Много позже догадался: у мамы с ним были шуры-муры...»
Я городская жительница и то никогда не ходила к муж чине-гинекологу.
Тем более в селе послевоенном бабы стороной оббегали
его кабинет. Спирта в больницу присылали каждый месяц литров
двадцать-тридцать. Больница маленькая, медперсонал — сплош ­
ные женщины. Как говорил Прокоп: «И злиш ками спирта один гинеколог
от скуки баловался».
Прокоп — интересный рассказчик. Говорил медленно, правильно,
голос низкий, раскатистый. Весь вид его, особенно глаза —
по-детски чистые, убеждал: это человек открытый, никогда за д у­
шой камень держать не будет. Много читал, собирал книги.
«Узрел Володя, что я регулярно заскакиваю попить в их л е­
чебное учреждение. И решил развлечься на фоне беснациентной