Prokopyev_monology

а весь лагерь выстроился. От стыда готова была провалиться. Как
на виду у всех выходить из зарослей? Подумают: нехорошим в кустах
занимались. Мы с Романом тогда ещё и не целовались. Упёрлась:
«Не пойду!» Он меня за руку взял: «Мы разве с тобой что-то
украли?» П оляна от ручья, где мы стояли, забирала круто вверх,
там стоит шеренга человек в сто, а мы наискосок поднимаемся с букетами.
Роман направился прямиком к начальнику лагеря, женщина
была. Она в недоумении смотрит. Рсман подошёл и вручил ей
букет. Разрядил ситуацию под аплодисменты.
Муж Виктор тоже видный был в молодости, лобастый, брови
двумя широкими наискосок полосами, волнистый тёмный водос,
косой разворот плеч. Но скромный. Первый год робел под руку
взять, прикоснуться ко мне. Моё мнение превыше всего. Я и подумала,
как познакомились: такой мне в самый раз. По пятам ходил.
Как прилип. Дня не было, чтобы не прибежал. «Не представляю, —
говорил, — день пройдёт, и не увижу тебя». Иначе как ангелочком
не называл. Четыре года ни на шаг от меня. Собственно и выбора
мне не предоставил.
Как начала с ним встречаться, Роману писать прекратила.
Не могу на два фронта, дескать, время покажет, который лучше.
Он шлёт письма, я не отвечаю. Ничего не объясняла, не пишу и баста.
Сам должен понять: кончилось школьное увлечение... Родители
его перебрались в Семипалатинск. Вот, думаю, хорошо, больше незачем
Роману в Петропавловск приезжать. Всё само собой уладилось,
объясняться не надо.
Он заявляется. Па летние каникулы. Собака залаяла, открываю
калитку — стоит. Как с киноэкрана. Пронзительные глаза. Морская
форма, пуговицы горят. Отутюженный. Будто не с поезда, с парада.
Возмужал. Вошли в дом, достал бутылку шампанского, какието
ленинградские деликатесы. Рот не закрывается, возбуждённо
рассказывает про учёбу, Ленинград... Чувствую — волнуется...
Но выпивать за встречу некогда, я на экзамен собираюсь. Минут
на пятнадцать позже пришёл, не застал бы дома.
— Пойду, — говорит, — с тобой.
Идём и молчим. Точно помню, ничто во мне из прошлых
чувств не взыграло, как увидела Романа. Нисколечко. Пусть стал
ещё привлекательнее. Одна досада внутри: ну зачем приехал? К чему
прошлое будоражить? Через сорок восемь лет — не отрицаю:
ёкнуло сердце, когда его письмо увидела. Тогда ничего подобного.
Как отрубила —кончено и всё.
Монологи под образами