Prokopyev_monology

Доставалось и Поле... Сполна. И по хозяйству доставалось, и затрещин
от мачехи... 11рав у Груши был крутой, рука тяжёлой и скорой
па расправу. Л 11ете к началу войны всего-то три года исполнилось.
Василий носил в сердце вину перед дочерыо. Нельзя сказать,
что сына любил меньше, но болела душа за Полю. Та нисколько
не жаловалась в письмах отцу, что отправляла на передовую, да понимал
он: несладко, ой как несладко дочери. Демобилизовавшись
в сорок пятом, бравый солдат, война научила решительности, надумал
поменять хозяйку. Ж енщ ин одиноких много, выбирай какую
хочешь. И появилась одна на примете. М ягкого характера, на восемь
лет младше Груши, дом под железной крышей. Василий повёл
к ней дочь. «Зачем?» — спраш ивала по дороге Полина. «Пошлпиошлп,
хорошая женщина, — не раскрывал раньше времени задуманного
отец, — посидим, поговорим».
По когда спросил по пути домой: «Нравится такая мама?» —
Полипа встала на сторону мачехи: «Нет!» И привела много доводов
в её защиту. «Пана, погибни ты па фронте, она бы пас не бросила.
Я уверена».
Пойти наперекор дочери Василий не смог.
О кончила Полина педучилище на одни «пятёрки». Прекрасно
читала со сцены прозу... Маленького роста, толстая коса до пояса;
если сцена была большой и глубокой, в первые мгновения, когда
11олина появлялась на ней, казалось, куда же ты вышла крохотулечка?
Но девушка произносила одну фразу, вторую, и зал заворожённо
замирал. Будто она читает не Пушкина, Толстого или Горького,
а начинает, волнуясь, рассказывать самое сокровенное о себе. Слова,
заряженные энергией выразительного грудного голоса, обретали
объём, вкус, цвет... Полина получала на конкурсах грамоты, отрезы
на платья.
В пединститут её брали без экзаменов. Мачеха постановила:
«Нет! Кто вас будет кормить? Иди работать!» И отец в защиту дочери
ничего не сказал.
В семнадцать лег П олина пош ла учительствовать. Первые
годы ходила в школу за Волгу. Летом лодочная переправа, зимой —
пешком по льду. Не раз тонула — проваливалась в полыньи, переворачивалась
в большую волну лодка. Вытаскивали за длинные,
густые, с каштановым отливом волосы. Дети её любили, и она работу
с ними. Но планы, тетради... Повторяла за Пушкиным: «Ох, лето
красное! любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары,
да мухи...» Не будь семьи, пропадала бы в школе с утра до вечера.
М ама-мачеха