Prokopyev_monology

У меня волосы с детства жидкие. Рассчитывала шиньон сделать.
Покрасоваться. Любила в молодости нарядиться, причёска
чтоб обязательно...
— Сожгла, — объяснила соседка, — нельзя тебе их носить, заболеешь...
С мамой что произошло? Август в то лето жаркий стоял, без
дождей. Она в середине дня пошла к речке, к стаду, коров доить.
Вернулась и прилегла. Устала, уснула, да так крепко... Внуки во дворе
затеяли в войну играть. За сараем сено, отец дня за два до того
привёз. Хороший стожок. Внуки с автоматами бегают. Автоматы
игрушечные, но искрами настоящими стреляют, как у зажигалок.
Из мотороллера бензин нацедили и как-то подожгли автоматами
своими или спичками... А сено рядом... Вспыхнуло порохом...
Крыша сарая занялась, на летнюю кухню, где мама спала, перекинулось.
Все постройки каменные, но, кроме стен, есть чему полыхать.
Мама спит. Пожарные приехали. Крыша в пламени, куски шифера
летают...
— В кухне кто-то есть? — спрашивают пожарные.
— Бабушка.
Бабушка тем временем проснулась. Спала, как провалилась...
Что ты хочешь — с тёмного утра на ногах. А днём километра полтора
по жаре в одну сторону к стаду да столько же с вёдрами в другую...
Со спа попять ничего не в состоянии. Что-то не то снаружи.
Но что? Окошко в летней кухне совсем маленькое, занавеской
задёрнуто, чтоб и через него свет спать не мешал. Мама к двери.
Та внутрь открывалась, дёрнула ручку, огонь как прыгнет в лицо.
Мама и рухнула без сознания...
С того случая начала хиреть. Врачи понять не могут. Все органы
здоровы, а ходит, как пьяная, падает. Я не хотела верить. Считала,
встанет мама. Обязательно встанет. Отпуск взяла и целый месяц
каждый день в больницу бегала, водила маму. И врачи советовали,
они думали сперва, может, разойдётся. Потом ставят окончательный
диагноз: забирайте домой, не поправится. Профессор определил:
повреждена центральная нервная система. Что-то непоправимое
с мозжечком... Лечить бесполезно. Сказал: будет постепенно
сохнуть...
Первое воспоминание у меня из детства: мы с мамой в церкви.
Мама пела на клиросе, брала меня на спевки. Одни женщины,
регент — старичок. Для клироса возвышение, перилами огороженное.
М не казалось, где-то в самой вышине мама. Но не боялась.
У мамы голос высокий-высокий. Она на клиросе, я с пола смотрю
Нежеланная