Prokopyev_monology

Интервью перед смертью
ИНТЕРВЬЮ ПЕРЕД СМЕРТЬЮ
( j/flic iH Д енисович Гавричков ум ираю щ им никаким боком
У L не выглядел. Сухонький, подвиж ны м дедок. Глубоко сидящ
ие глаза смотрели мудро и озорно. 11и за что не скаж еш ь: ж изни
отмерено три месяца, не больше.
— С вашего позволения закурю , — обратился к собеседнику
и достал из кармана клетчатой рубахи пачку «ГМ », — балачка без
сигареты — время на ветер,
— Потерпел бы коптить гостя никотином! -- загл ян ула жена,
но объёму как раз два мужа войдут. — Когда только бросиш ь?
— Молчи, ребро адамово! -- ш утливо пристукнул но столу кулачком
супруг. — Везде надо влезть! Вот ж енщ ины ! Н е зря говорят:
дьявол семидырый!
Сидели за столом в больш ой комнате.
— Зима в О мске с сорок первого на сорок второй год лю товала.
Я прямо в цехе спал. Раз среди ночи пинок в бок. О ткры ваю глаза
— Господи, воля твоя — сам Т уполев надо мной. Главны й конструктор.
Эго уж потом стал многаж ды раз Герой С оцтруда, полный
иконостас премий, но и тогда был м уж чина в теле. Н евы сокого
роста. Напустился на меня: «Зачем валяеш ься, как беспризорная
собака?» «Дак, — говорю, — в бараке дубарина, аж голова к подушке
примерзает!» «Что за начальник цеха? — Т уполев кипятком
раскипятился. — Рабочие хуже скотины спят! Н у-ка, бы стро поднимайся
— в его кабинете будешь ночевать!» Я и не подум ал разбегаться.
«Не пойду! — отказываю сь. — С илком не заставите!» «Эго
почему?» — Туполев чуть не затопал ногой от наглости: работяга
поперёк главного конструктора. «Да у него, — говорю , — кто поспит
— не проснётся, холоднее, чем в собачьей будке. С ам не сидит
там»... Туполев матю гнулся и ушёл. М ог крепкое словцо вставить.
Рассказывали, на совещ ании как загнёт матом, а потом обернётся
к стенографисткам: «Девчонки, это писать не надо». Зама
Туполева по вооружению, Н адаш кевича, мы звали К озлиная борода.
Смешную такую бородёнку носил. Точно как у козла козлевича.
Тоже потом стал лауреатом премий. И Королёв у пас в цехе часто
бывал... Небогатырского роста крепыш . С осредоточенны й всю
дорогу. Кто же знал, что на весь мир прогремит. Вериш ь, нет: сразу
его признал, как ф отографии после смерти в газетах появились.
Наш, говорю, Королев... Господи, воля твоя... Д авны м -давно ум ерли
все... А я живу.