Prokopyev_monology

чилась в самый раз — горит кумачом, вторая никуда не годится —
почти белая. Командиры из штабов не просто так: отдали приказ
и забыли в военной круговерти. Проверка строгая: где знамя, что
на рейхстаг будете водружать, отмечать нашу победу? А у нас получился
разноцветны й стяг. Как его предъявлять комиссии? Вышли
из полож ения таким образом. Прибили красно-белое полотнище,
из перины сделанное, к древку, после чего скрутили красной
стороной наружу. Не придерёшься. Если бы первыми ворвались
в логово фаш изма, знамя читалось бы над куполом рейхстага двузначно.
С одной стороны смотришь — рейхстаг уже победили, с другой
— он никак сдаться не может, выбросил белое знамя.
Знам ени у меня в воронке не было, но, перебинтованный старшиной,
поспешил к Берлину. Старшина за ногу тащит: «Куда ты?»
И показывает, что в противоположенную сторону надо поворачивать.
В тылу моё место. Я вырвался из её рук... Молодой, геройствовать
надо... Она видит: солдатик неадекватно понимает ситуацию
и, как старш ий по званию, отдаёт команду: «Рядовой, вон лежит
раненый, приказываю доставить в мёртвую от обстрела зону».
Повторила для полной ясности: «Это приказ!»
П риказ есть приказ. Не зря присягу давал. Лежит у края воронки
раненый, пятка обрублена осколком подчистую. Потащил
на плащ -палатке. Неудобно, плащ-палатка из-под него уходит, нога
окровавленная болтается, пальцы болтаются, почему-то старшина
не перебинтовала. Вокруг пули свистят, болванки зениток, что по
танкам быот, летают. Я тороплюсь быстрей-быстрей доставить раненого,
в голове одно — надо в атаку идти. Будто без меня не справятся.
Н аконец дополз до обрывчика, сдал раненого. А жара, апрельское
солныш ко вовсю припекает, пить захотелось, я к речушке
подошёл, лёг на бережок к самой воде, губами к ней приложился
и... О чнулся — ни речушки, ни поля боя, колёса тележные скрипят,
на двуколке лежу.
Оказывается, потерял сознание и ткнулся головой в речушку.
Вовремя мой нырок заметили, не успел нахлебаться, а так бы геройски
погиб, пуская пузыри. На двуколке тяжелораненых везут,
рядом с ней идут, кому полегче. Но тоже не пуля чиркнула. У одного
грудь перебинтована, другой морщится при каждом шаге. Я дёрнулся
встать. М еня санитар силой: «Лежи!» Я: «Какой лежать?! Пойду
нормально. Пусть более достойный по ранению едет». И пошёл.
А самое первое, что пришло в голову, как очнулся, никогда
этого не забуду: где котелок? У нас с напарником котелок на двоих
Крещается раб Божий