Prokopyev_monology

ки. У развёрнутого знамени — во всё полотно изображён большой
комсомольский значок со звездой посередине, в которой крупно
написано ВЛКСМ , — стоит группа серьёзных парней и среди них
Стсблин.
— Он потом бригаду комсомольцев организовал, передовиками
были всю войну.
«Л хорошо или плохо, — думал Евгений, — что дедок не ведает
о смертельной болезни? Может, знай — как-то по-другому прожил
бы оставшееся? Простился с миром. Может, нельзя врать? Говорят:
болезнь — Божья милость. А смерть?»
Заглянула жена ветерана:
— Чай будете?
— Подавай, —скомандовал дедок, а Евгению сказал: — В ноябре
шестьдесят лет, как живём. Нацепляла кучу болезней. И давление,
и сахарны!'! диабет. То в почках колики, то печень хренькает.
Таблетки горстями ест.
Ж ена вошла с подносом, густо уставленным тарелками с колбасой,
сыром, ломтиками сёмги...
— Тебе бутерброд с рыбой? — спросила мужа. — Сахару две
ложечки?
Соорудила бутерброд, размешала сахар и подала чашку мужу.
— Как жена вас любит! — с восхищением сказал Евгений.
— Он перед полной тарелкой битый час просидит, не встанет
за ложкой: подать надо. Ыочыо пить захочет, сам не поднимется:
принеси... Суп только свежий, разогретый не будет. Рубашку больше
одного раза не наденет...
В том, как «жаловалась», как угождала за столом мужу, было
видно: с удовольствием все шестьдесят лет потчевала свежим супчиком,
стирала рубашки, подавала ложку за столом, насыпала сахар
в чай.
— Надо менять! — подмигнул Евгению ветеран. — Без болячек
возьму. Во втором подъезде Катька живёт, молодуха — всего шестьдесят
четыре. Как ураган наскипидаренный носится, не то, что
ты — тумба неповоротливая.
— Ч ё с ней делать будешь, жених сивый? — спросила «тумба».
— Как чё? В куклы играть!
Перебирая фотокарточки, наткнулся на фото шестидесятых годов.
Д емонстрация. Малец, в руке звёздочка на палочке, мужчина,
две женщины в ш ляпках и пальто. Все улыбаются. Мужчина протянул,
дурачась, руку к фотографу: ну, снимай быстрее.
Интервью перед смертью