Prokopyev_monology

Крещается раб Божий
Центр в руинах. Одна из бомб попала в магазин головных уборов,
по улице шляпы, кепки разбросаны. И никто не обращает внимания,
мимо бегут. У меня мысль: почему не берут, ведь всё новенькое?
Мне в то время любая дикая мысль могла прийти в голову.
В парке валялись мёртвые морские львы. Гастролировал цирк шапито
с аттракционом морских львов. Мне нравилось, как на носу
мячи держали... До слёз жалко было на мёртвых смотреть...
Двадцать седьмого июня М инск заняли немцы. Накануне мама
отвела меня к бабушке. Сказала: «Я уезжаю, сынок». По не сказала,
что в партизаны.
Ж ил у бабушки рядом с товарной станцией. Переулок на нет
сходил, и в тупичке дом. Деревянный, как и все вокруг. Бабушка
рассказывала: в гражданскую войну к ним заскочили красноармейцы-кавалеристы.
От лошадей жар, а лихие рубаки заметались...
Где, спрашивают, дорога на Варшаву? Им надо скакать мировую
революцию вершить, и вдруг туник на пути в краснознамённое
будущее. В прошлом году я в М инск ездил и пытался разыскать
место, где бабушкин дом стоял. Пройдусь, думаю, тянет
ведь к детству. Не получилось: загорожено — не пройти. Депо для
метро построили...
Немцы в скором времени как вошли, организовали обучение
подростков на вагоноремонтном заводе. И себе польза, и нас, пацанов,
занять и поддержать. Человек тридцать набрали. Дали бума-
ГУ ~ удостоверение работающих. Тисочки ручные я делал. Слесарную
подготовку, надо заметить, у немцев прошёл отличную. После
работы практически из переулка своего не выходил, дулся с друзьями
в преферанс. Нас четверо пацанов. Двоих разыскал после
демобилизации. Вадька Хохлов охранял пленных немцев. Както
быстро пристрастился к водке и спился. Сеня Мороз электромонтёром
работал. В конце пятидесятых залез на столб на кошках,
упал и разбился. Сеня 9 мая 45-го сидел на столбе, радиолинию ремонтировал
и там на верхотуре узнал о Победе. «Чуть не свалился
от радости!» —рассказывал. Свалился в другой раз...
В тупичке у нас жил дед Илья. Какой, собственно, дед. Это
я сейчас дед, которому до задницы лет — восемьдесят, а ему тогда
пятьдесят от силы. Работал на хлебозаводе. И каждый вечер приносил
булку хлеба нам. Сказочное богатство. Целая булка! Мог
продавать, нет, он чужим пацанам отдавал. До последней крошки.
И научил нас в преферанс играть. Сразу пресёк инициативу
на кон хлеб ставить. Без денег дулись вечера напролёт, выигрыш