Prokopyev_monology

полнилось, а выглядел стариком. Седой... Нас встречал на вокзале,
наверное, весь русский Хайлар. Да и китайцы. У дедушки моей
супруги И ннокентия И вановича управляющим был Ли Ян, китаец,
он прознал, что Тата приезжает, километров сто пятьдесят проехал,
чтобы повидаться...
Мы вышли из вагона... Папа стоит бледный. Как струна, стройный,
но седой-седой... У него были густые чёрные волосы. У меня
густые, у него ещё больше, как литые... Поседел... Усох... Морщины...
И бледный-бледный... Тата у меня дочь взяла... Мы с папой замерли
друг против друга, два-три шага нас разделяют... Ж енька чуть сзади
сбоку, дальш е родственники, друзья, знакомые... Мы с папой будто
не верим в происходящ ее, смотрим неотрывно он на меня, я на
него... Тата рассказывала: долго-долго смотрели... Наконец бросились
в объятья... «Ю ра, Ю рочка, сын! Какое счастье!» Тата Наденьку
держит. Папа ш агнул к ним и растерялся... Хочет взять внучку
и не знает: можно ли? Наденька хорошенькая была, кудрявенькая,
волосы русые... П апа наклонился, ручку Наденьке поцеловал...
Одну, вторую... И вдруг начинает заваливаться на сторону... Сознание
потерял... Мы с Ж енькой подхватили и в машину...
«Ты думаеш ь, легко сына потерять? — говорил. — Девять лет
не знал, что и думать — живой, нет. М олился, конечно. Постоянно
молился... Т олько маму нашу долго не мог «за упокой» поминать,
хотелось верить: ж ива она, жива, уехала в Советский Союз».
У него был медальон, открываешь — в нём три маленькие ф о­
тографии: мамы, Ж еньки и моя.
Закатил нам встречу, друзей собрал. Все запасы вина из подвала
выставил...
«Как получил твою весточку из лагеря, одним жил — надеждой
на наш у встречу...»
Три месяца мы побыли в Хайларе, в Харбин съездили... Была
возможность продлить визу, консул давал полтора месяца. Папа
просил: «П ож ивите, Ю ра, когда ещё увидимся».
Но мне надоело.
Отец спраш ивает: «Как, Юра, живёшь в России, можно ли нам
туда ехать?»
Они уже подали документы в Австралию, ждали разрешения.
«Если, Ю ра, посоветуешь, сделаю изменение, начну оформляться
на выезд в Россию, буду работать там».
О бъяснил ему, что в Советском Союзе частной собственности
нет, завести своё дело нельзя будет, только служащим работать.
Везучий