Prokopyev_monology

Монологи под образами
Не скажу, что думала про Романа, сож алела о содеянном. Нет.
И Виктору про Романа говорила, чтобы досадить ему. Я по ж изни
такая: рубанула — и сожалений быть не может. Но позови Роман
в молодости такими письмами, как из Америки, кто его знает...
Пожалуй, пошла бы. До того, как уверовала — бросила бы Виктора.
Потом Роману писала: где ты был все эти годы? Почему раньше
не звал, если любил, помнил всю ж изнь? Он два раза ж енился.
От первой жены сын в Ленинграде живёт. О т второй две дочери.
Одна в США, вторая в Германии. Ездит по миру, часто бывает
в Израиле, где родственники жены. Прислал мне оттуда роскош ­
нейшую книгу о святых местах в Иерусалиме.
Роман постоянно в письмах напоминал о чувствах юности,
о том, как любил меня. Никогда никого так не любил. Д а влю блялся
несколько раз сильно. Было. По проходило время, и оказы валось
— не то. Я ему написала, что семейная жизнь, о которой мечтала,
не получилась. С мужем не было чувств, так и не полюбила,
но у нас дети, и я хранила ему верность всю жизнь. А когда уверовала,
то благодарила Бога, что не согрешила.
В тридцать восемь лет меня послали на год учиться в М оскву
в М ГУ, переквалифицироваться на логопеда. В соседней группе на
сурдиста, это с глухонемыми работать, учился мужчина из Курска.
Как он ухаживал за мной, как хотел, чтобы я была с ним, звал к себе.
Был несчастливым в браке, жена изменяла. Слава Богу, я устояла.
В один момент, была на грани...
Роман стал настойчиво повторять в телефонны х разговорах,
письмах: «Мы должны обязательно встретиться, скажи, куда хочешь
поехать: на Гавайи, в Ш вейцарию, во Ф ранцию , в И талию ?
Куда пожелаешь. Я оплачу, не беспокойся нисколько». Я и не отказывалась
наотрез и согласия не давала. Потом думала: может,
зря... Почему было не съездить в тот же И ерусалим? М уж ещё ж и­
вой был, не болел. Я свободная, только печать в паспорте. У езжала
в Омск, когда хотела, на сколько хотела. У детей свои квартиры,
семьи... Им уже ничего не должна...
Муж умер в несколько дней. Л имфоузел увеличился. Убрали
— оказалась саркома. После операции нормально себя чувствовал.
Настроение бодрое. Втроём — я, Саша и Л ена — приш ли. Врач
меня позвал в ординаторскую. «Положение такое, — объяснил, —
может умереть очень быстро, даже сегодня». Не поверила. Как-то
не вязалось с его внешним видом. И всё же предлож ила Виктору:
—Давай приглашу священника, исповедуешься и причастишься?