Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

139
СВОБОДА КАК ВЫСШАЯ ИДЕЯ
Агнес ХЕЛЛЕР
Массовые кровопролития XX века вновь возродили к жизни почти забытую идею
естественного закона и естественных прав. К этой идее вернулись философы самых
разных направлений: от марксиста Эрнста Блоха до либерала Гильберта
Райля. Блох в своей книге ратует за признание естественного закона. Предложенное
Райлем понимание ’’законов” как ’’правомочий” настолько впечатляюще,
что, по определению Д’Энтрева, теоретикам естественного закона на том свете
остается только радоваться. Атлантическая хартия1 и установленное нюрнбергскими
процессами понятие ’’преступлений против человечества” —таковы первые
примеры использования этих идей в реальной политике.
Первый пункт Всеобщей декларации прав человека (дальше я буду называть ее
просто Всеобщей декларацией), принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г. в
качестве ’’общей нормы для всех народов и всех государств”, гласит: ’’Люди
рождаются свободными и равными в достоинстве и правах. Все они наделены разумом
и совестью...” Таким образом, Всеобщая декларация принимает естественный
закон как аксиому.
Разумеется, есть немало философов, решительно отвергающих возврат к естественному
закону, который они считают безнадежно устаревшим и неприемлемым
для современного мира. Например, Кроче счел первый проект Всеобщей декларации
просто смехотворным и предостерегал его авторов от путаницы в философских
посылках. Не подлежит сомнению, что основные теоретические положения естественного
закона нуждаются в современном истолковании. Столь же несомненно,
однако, и то, что естественный закон нельзя отвергать сходу уже хотя бы потому,
что его ’’возрождение” отражает потребности последних 70 лет.
Собираясь предложить новую трактовку естественного закона и естественных
прав, я начну с менее масштабной задачи — с краткого анализа разнородных
прав, считающихся ’’универсальными правами человека”.
Как известно, некоторые пункты в перечне прав человека, вошедшем во
Всеобщую декларацию, вызвали особенно резкую критику, хотя потребность в таком
перечне никем не оспаривалась. Кажется, наибольшие споры вызвало само
деление прав на политические, с одной стороны, и социальные, экономические и
культурные —с другой. Некоторые философы (Морис Кренстон, например) предлагали
вообще исключить социальные, экономические и культурные права из Всеобщей
декларации, поскольку они нарушают ’’чистоту” перечня. Эти рассуждения
строились на том, что, в отличие от социальных, экономических и культурных
прав, политические права являются нравственными обязанностями (в смысле кантианского
категорического императива). Большинство философов отвергает подобную
точку зрения, считая ее крайней, но признает, что обе эти группы прав
имеют разное происхождение.
Чтобы подчеркнуть различие, предлагается определять политические права как
именно ’’права”, а социо-экономические и культурные — как требования. Другими
словами, права-свободы определяются как ’’право действовать”, а социальные
—как ’’право получать”. Этот принцип можно сформулировать и по-другому:
политические права определить как право действовать против государства, все
1 Декларация, подписанная президентом Рузвельтом и премьер-министром Черчиллем 14
августа 1941 г. и излагавшая послевоенные цели обоих правительств.