Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

145
две разные группы, можно описать иначе, изменив формулу таким образом, что ее
последняя часть (мое желание воспользоваться правом) будет опущена. Например,
если меня обвиняют в преступлении, я имею право считаться невиновным до тех
пор, пока моя вина не будет доказана. Или: у меня есть те же права, что и у
других детей, даже если я внебрачный ребенок.
Итак, очевидно, что ограничение перечня прав человека одними политическими
правами вовсе не оправдано с точки зрения логики. А поскольку любой перечень
прав человека подразумевает определенную социо-политическую систему, то перечень,
содержащий одни лишь политические права, без социальных, будет отражать
идею либерального капиталистического государства, а перечень, содержащий
только социальные права без свобод, — идею деспотического государства с
излишне детализированным законодательством.
Авторы Всеобщей декларации стремились избежать обеих крайностей. За это,
увы, пришлось расплачиваться — платой стала непоследовательность декларации.
Введя в перечень все права, которых когда-либо требовало человечество, авторы
имели в виду не какую-то определенную социо-политическую систему, а комбинацию
разных систем с ориентацией на демократическое и процветающее государство.
Однако главная проблема состоит не в отдельных правах, а в их общем
объеме. Всеобщей декларации пришлось отказаться от иерархии прав, ибо любая
иерархия ориентировалась бы на определенный социо-политический строй.
Теоретически все предприятие с самого начала было обречено на провал. И не
потому, что идея естественного закона устарела, и не потому, что в перечень
были включены социально-экономические права. Суть именно в том, что не было
создано иерархии прав.
Тем не менее я убеждена, что пренебрежительное отношение ко Всеобщей декларации
неоправданно. Декларация была и поныне остается лучшим из возможных
решений проблемы, поскольку права, содержащиеся в ней, действуют как моральные
требования, как нравственные нормы, регулирующие поведение и взгляды
людей. Всеобщая декларация оставляет место для любых политических решений
проблемы, согласующихся с этими моральными требованиями. Ни один строй не
может быть установлен на основе всех этих прав, и любое правительство может
быть подвергнуто критике за то, что оно не соблюдает то или иное право.
Декларация выражает все мыслимые потребности человека в правах, но она не
является перечнем прав, соблюдаемых повсеместно. Она — перечень моральных
требований, лежащих в основе различных прав. Дело людей — бороться за то,
чтобы права эти соблюдались без противоречий. ’’Без противоречий” — здесь
означает, что ни одно право не должно противоречить высшей идее свободы, то
есть ’’естественному закону”, и что ни одна интерпретация свободы (фактические
права) не должна противоречить другой в процессе реализации этих прав.
Повторяю, естественный закон, согласно которому все люди рождаются свободными
и в равной степени наделены разумом, является источником всех прав. Отсюда,
помимо прочего, следует, что каждый человек и каждый гражданин должен
иметь право требовать новых прав и по-новому интерпретировоть уже существующие.
Там, где не обеспечиваются свободы, нет и прав. Утверждать, что социоэкономические
и культурные права без политических прав несут в себе идею деспотического
государства, значит выражаться слишком мягко, ибо экономические,
социальные и культурные права сами по себе еще не являются правами. Они становятся
правами только в сочетании со свободами.
На первый взгляд, это как будто подтверждает доводы либералов, ведь неоспоримо,
что политические права являются подлинными правами даже при отсутствии
социо-экономических и культурных прав. Однако я постараюсь доказать,
что перечень, включающий одни только либеральные права, тоже вступает в противоречие
с высшей идеей свободы, и что именно это противоречие есть источник
всех теоретических проблем, с которыми приходится сталкиваться либералам,